— Я, во всяком случае, не считаю возможным оставлять больного на ночь одного.
Молодая женщина, мне показалось, покраснела при этих словах; старая графиня, привлекая ее к себе, провела рукой по ее щеке.
— Иди, милочка, к нему, мы с доктором сейчас придем.
— Сын мой всегда спит один, — продолжала она, обращаясь ко мне, когда дверь за невесткой закрылась. — Впоследствии я кое-что еще объясню вам по этому поводу.
— Нельзя ли, по крайней мере, поместить одного из преданных вам слуг по соседству, в коридоре у дверей?
— Ничего другого, конечно, и не придется сделать.
Я попросил разрешения осмотреть комнату и еще раз повидаться с больным, на что графиня охотно согласилась. Мною овладевала стая мыслей и новых ощущений. Целое крушение старого мировоззрения происходило во мне под влиянием виденного и рассказа графини.
Не одно ли лицо Виктор и Эрик? Неужели возможны такие совпадения?
Мы застали графа в коридоре, окружавшем Мраморную комнату. С помощью жены и двух слуг, он занят был укреплением лампад, едва державшихся на поржавелых цепях. Приходилось помещать их таким образом, чтобы стекавшие из урн капли попадали в фокус чечевиц. Когда это было достигнуто, он стал комбинировать свешивавшиеся листья растений, добиваясь красивых сочетаний их теней на стенах мраморной комнаты. Накопление капель давало странные колеблющиеся разводы света и полутеней среди черных листьев. Пламя лампады колебалось и тогда все эти узоры причудливо двигались на мраморных стенах под легкий звон падавших капель.
Я наблюдал за графом, который, казалось, совершенно не замечал моего присутствия, но после нескольких моих замечаний заговорил с той же нервной спешностью об интересовавшем его предмете, от времени до времени целуя руки матери. Я тогда же заметил (и впоследствии имел возможность проверить свое впечатление), что граф даже вне припадков рознился от нормальных людей отсутствием сознания окружавшей его обстановки или, вернее, своего отношения и места среди присутствовавших.
Непрерывно топившиеся камины хорошо обогревали помещение, а потому у меня не было никакого предлога протестовать против ночевки в Мраморной комнате с ее причудливой обстановкой, хотя это и не казалось мне желательным.
Прощаясь с графиней и вспомнив о свежих работах на могиле Мары, я спросил, кто заботится о ней.
— Это тоже одна из странностей моего сына: он сразу нашел ее, как только мы приехали сюда, точно знал, где она находится… Нам с трудом удалось оторвать его от нее и теперь он часто там сидит и все работы делаются по его настоянию. Покойной ночи, доктор, не хочу утомлять вас более сегодня. Еще многое придется рассказать.
— Если понадобится, графиня, я во всякий час ночи к вашим услугам.
— Будем надеяться, что нет…
С этими словами мы расстались.
Слуга отвел меня в предназначенное помещение, где на уютном столе посреди комнаты горела лампа с темным абажуром какого-то старинного фасона. Он был значительно выше стекла.
Я чувствовал себя утомленным. Для того, чтобы закурить, чего мне давно мучительно хотелось, я приподнял абажур и тогда свет ярко озарил мраморную доску на стене и тлевшие старым золотом буквы. После всего виденного, я не был поражен, но стихотворение на доске показалось мне интересным и я записал его.
С этим стихотворением на меня снова хлынули потоки мыслей, в которых трудно было разобраться. Чувствуя, что не засну, я долго сидел, выкуривая одну папиросу за другой и предаваясь размышлениям. Имею ли я основание думать, что Виктор и Эрик одно лицо, или же это представление субъективное, вызванное сходством их болезней? Оба, по-видимому, жертвы идеи перевоплощения, принимающей в их мозгу маниакальную силу и значение. А ясновидение? Невозможно отрицать его, читая дневник Мары и слушая рассказы графини. Что оба говорят об аллее холмов и мостиков, это объясняется в одном случае ясновидением, вызванным приближением к усадьбе, в другом почерпанием представлений из сознания нервной девушки. Впрочем, разгадка ведь недалеко. Можно будет узнать, был ли граф в К-ом университете и когда именно. Однако, после разрешения этого вопроса разве все происходящее не останется загадочным, странным?.. Таковы были мои последние мысли.