Потом, сплетясь телами подобно замерзшим ящеркам, мы лежали под теплыми струями воды и болтали о какой-то ерунде, смеялись, целовались, гладили друг друга изучая тела как первый раз оказавшиеся в одной постели школьники. Было весело, забавно и уютно, словно так было всегда и наша встреча не начиналась криком и ремнем.
Лёха.
-Ну жара! - Вместо приветствия возопил Алик отлепляясь от припаркованного возле ворот моего дома старенького, но вполне крепкого Вольсвагена.
-Лёшки нет еще? - Спросил я пожимая его мозолистую, натруженную руку.
-Без десяти, - вместо ответа заметил трудяга, - он обычно не опаздывает.
-Посмотреть хоть на этого расчудесного Лёшку. - Из машины вылезла и красиво потянулась Светланка, от чего её топик сильно поднялся приоткрывая низ очаровательной грудки.
-Ага, а то столько рассказов. - Сзади нарисовалась Криска, одернула на подруге топик и укиризненно покачала головой улыбаясь в её разом ставшую недовольной мордочку.
-Посмотрите, не опаздывает, сейчас будет. - Кивнул девушкам покрасневший Алик. Я, сдерживая улыбку, соглашаясь с ним тоже кивнул. Этот парень действительно никогда не опаздывал.
-Какой большой! - Воскликнула Светка. - Можно мы внутрь!
-Конечно. - Согласился Алик. - Я провожу? - Обратился он ко мне за разрешением.
-Идите, а я пока покурю.
С той встречи у Ларисы, на которой была обработана и превращена в Ирму Танька, минуло три, битком набитых событиями месяца. В субботу я уехал от Ларисы только в обед, практически сразу как проснулся. Оставив любовниц плескаться в бассейне, это у них после завтрака relax такой приключился. Естественно пять раз напомнив о необходимости в воскресенье, в обед, посадить Ирму на самолет. Что-то мне говорило, что никуда она не улетит, ан нет - улетела.
Вернулась к следующим выходным со своим овощем, который Лариса буквально на следующий день определила в Первую Градскую где заранее заряженный врач долго орал на Таньку-Ирму последними словами: как она могла так его запустить, диагноз в корне не правильный, куда вообще воронежские врачи смотрели, ребенок еле живой, а вы его самолетом когда его даже в реанимамобиле надо было вести и то со всеми мыслимыми предосторожностями и так далее. Короче - все плохо и становится только хуже ибо перелетом усугубили. Через две недели на Митинском кладбище появилась маленькая могилка без фотографии.
Танька, пардон - Ирма, два дня поревела для порядка и расцвела. Расцвела во всех смыслах этого слова. Последний раз я её видел две недели назад гордо выпячивающую новую грудь полного второго размера. Да и вообще отъелась, успокоилась, набралась уверенности в себе и уже месяц числилась на какой-то синекурной должности ЦОС нашего банка. В реальности исполняя настолько тайные поручения Ларисы, что даже я в них не совался. Талантливая девочка оказалась, верно её Ларка вычислила и приблизила заполучив в свои руки страшное и преданное оружие из красоты, ума, коварства и беспринципности.
В субботу вечером у Петровича меня ждал Вася из Смоленска, неожиданно сам Гвоздь и еще человек десять неизвестных мне авторитетных товарищей. На моей спонтанной идеей закрутился проект просто вселенского масштаба с привлечением целой толпы заинтересованных участников. Один из присутствующих выставил упаковку виски Charles Mackinlay в стилизованном деревянном ящике, так сказать - тот самый, что откапали в остатках экспедиции Шеклтона. Все естественно покивали и поулыбались, а зря и рано, оказывается его теперь абсолютно официально делают, а конкретно этот ящик, из первой партии, нашему визави презентовал сам Патерсон, вот он его и выставляет частной компании так как повод более чем достойный.
Сидели мы долго, отдавая должное действительно замечательному напитку и обсуждая огромное множество вопросов большей части из которых я вообще не понимал и открывал рот только если обращались непосредственно ко мне. Ближе к 11, когда все темы были исчерпаны, разговор превратился в дружеские посиделки и были отпущены отдыхать зафиксировавшие все договоренности помощники, я тоже сославшись на усталость откланялся и до часа ночи отдыхал болтая ни о чем с Мариной. Потом помог ей лечь и поцеловав на ночь в нос, отправился к себе. Уснул едва опустив голову на подушку.