— В таком случае не позволяй мне выйти замуж за другого, — прошептала она.
— Монтгомери не способен спать с женщиной.
Джесс даже не сразу поняла, что он имеет в виду.
— Ублюдок! — прошипела она. — Вынуждаешь меня выйти за Алекса, потому что он не способен на единственное, что так хорошо умеешь ты?!
— Я не вынесу, если к тебе будет прикасаться другой мужчина. Джесси, я люблю тебя.
Она сильно толкнула его в грудь, но он так и не отпустил ее.
— Александр был прав насчет тебя. Он сказал, что Мститель из тебя никудышный, а теперь я думаю, что и мужчина ты так себе.
— Минуту назад ты так не думала! — вознегодовал он. — Джесси, давай не будем ссориться.
Он снова стал целовать ее шею.
— Итак, завтра мне предстоит выйти за другого. С твоего благословения.
— У нас нет выхода. Уэстморленд предъявил ультиматум, и если я не могу жениться на тебе, значит, нужно искать другого жениха. А лучше Монтгомери все равно не найдешь. Он по крайней мере не будет тебя домогаться.
Она расслабилась и, почувствовав, что его хватка смягчилась, поспешно откатилась прочь.
— Но отныне и ты до меня не дотронешься.
— Джесси, — укоризненно сказал он, протягивая к ней руки.
Она схватила свою одежду, но… но едва не поддалась искушению вернуться к нему, когда лунный свет коснулся его обнаженного тела. Но тут же опомнилась и, чтобы не выдать захлестнувшего ее гнева, стала поспешно одеваться.
— Воображаешь, что после свадьбы с Алексом я по-прежнему стану бегать к тебе на свидания под покровом ночи?
— Джесси, но ты не любишь Монтгомери.
— Может, и не люблю, но он был добр ко мне и так великодушен, чего тебе, с твоей бравадой, никогда не понять. Позволь мне сказать прямо и честно: сегодняшняя ночь — твой единственный шанс. Единственный. Если завтра я пойду к алтарю с другим, значит, это наше свидание — последнее.
Мститель вскочил и прижался к ней обнаженным телом.
— Станешь жить как монахиня? Интересно, что ты скажешь через неделю, когда я проскользну в твою спальню?
— Нашу спальню. Мою и моего мужа.
Мститель пренебрежительно усмехнулся:
— Хочешь, побьемся об заклад, что Монтгомери не будет с тобой спать? Побоится. Не дай Бог, еще придавишь его во сне, и он помрет!
— Александр — хороший человек, и не смей над ним смеяться. Это твое последнее слово? Ты не женишься на мне?
— Не могу. Будь у меня хотя бы малейшая возможность, я бы это сделал. Но я стану приходить к тебе. А ты — всегда желанная гостья на этом острове.
Руки Джессики путались в шнуровке платья.
— Завтра я дам супружеские обеты и намерена их соблюдать.
— Тебе это не удастся, — уверенно заявил он.
— Ты еще плохо знаешь Таггертов.
Глава 15
День свадьбы выдался дождливым. С серого неба сыпалась мелкая морось, и окружающий мир выглядел унылым и несчастным, под стать настроению Джессики.
Правда, она высоко держала голову и отказывалась думать о последних словах Мстителя. Не собирается она разыгрывать героиню трагедии, которая любит одного мужчину, а выходит за другого. С этого дня она выбросит из головы все мысли о Мстителе.
Она снова и снова твердила это как заклинание. Потому что сама себе не верила.
Элинор помогла Джесс одеться в платье из голубого шелка, принадлежавшее матери Алекса, а потом велела сидеть и не двигаться, пока она занимается приготовлениями к свадебному завтраку. Элинор ни разу не упомянула о предстоящем венчании, и Джессика была уверена, что та слишком рассержена и не желает с ней разговаривать.
Но вскоре ей надоело сидеть в комнате Адама и ждать, пока придет сестра. Вдруг захотелось поговорить с Алексом. Она выглянула в окно, никого не увидела, вылезла во двор и стала пробираться вдоль стены, через высокую траву к комнате Алекса. Проходя мимо комнаты Сейера, она повернула голову и увидела, как Нат помогает старику одеваться. Заметив сестру, Нат немедленно шагнул к ней, но Сейер схватил его за руку и приветствовал Джесс. Та кивнула в ответ и продолжала свой путь. Вскоре Джесс так вежливо, как позволяли обстоятельства, уже стучала в окно Алекса и, не дождавшись ответа, ловко забралась в комнату.
— Алекс! — окликнула она. Но Алекса нигде не оказалось, поэтому она уселась на стул и стала ждать.
Он вошел через смежную дверь, и Джесс даже зажмурилась. На нем был ярко-алый камзол, вышитый бордовыми цветами и лозами и, несомненно, затмевавший ее скромный наряд.
При виде Джесс на его лице промелькнуло выражение удовольствия, мгновенно сменившееся раздражением.