— Ты помнишь, как ты умер? — спросила Ворона у Шина, пока парила рядом с ним.
— Что? — отозвался Шин. Он разговаривал, растягивая слова, словно смаковал то, каким гениальным он был. — Ясное дело, — он улыбнулся, кинжалы скрывались за шелком. — Ты все еще не помнишь?
Ворона покачала капюшоном. Это было похоже на то, как люди качали головой, но без тела она не могла изобразить это правильно.
— Я не помню свою жизнь или смерть. Я даже не помню свое время ёкая до становления онрё. Я… — она чуть не сказала больше, но вспомнила, с кем говорила. Шину нельзя было доверять. Они были родней, как все онрё, но Ворона не сомневалась, что Шин использует все, что она скажет ему, против нее при первой возможности. Когда она больше ничего не сказала, он вздохнул драматично и повернулся к снегопаду и пути.
После затянувшейся тишины он сказал:
— Я был когда-то куртизанкой, когда был человеком.
— Куртизанкой? Проституткой?
— Если хочешь выбрать грубое определение, то да, — сказал Шин. Он улыбнулся, его губы стали идеальным полумесяцем. — Я жил в провинции Ву в Хосе. В больших владениях с моими покоями и гардеробными. Три гардеробные, полные чудесной одежды. Всех фасонов и цветов. Мужчины приходили ко мне издалека. Они звали меня красивой, усыпали дорогими подарками. Духи и помада, одежда и кольца, зеркала и кисти. Всякие мелочи. Они любили звать это ухаживанием, соблазнением, — его улыбка быстро угасла. — В конце они платили госпоже и брали меня в постель, а потом уходили. Богатые мужчины, властные мужчины отовсюду, — он утих, глядя вдаль бледными глазами. — Но самые сильные из моих… ухажеров не приходили во владения. Он посылал за мной. Его не должны были увидеть в том доме, хотя визит юноши можно было объяснить множеством причин. Он послал за мной слугу. Он был принцем провинции Шин, как мне сказали, богатым и властным. Ты бы поверила? Я — да. Я была дурочкой, — он сделал паузу. Ворона увидела, как мышцы на его челюсти напряглись, он стиснул зубы. А потом продолжил. — Они напали на меня из засады на дороге, побили моего телохранителя, утащили меня. Они были мужчинами, просто мужчинами, как другие. В них не было ничего особенного, кроме ненависти, которую они носили в их сердцах, — Шин сделал паузу. Когда он заговорил снова, его голос был холодным и отстранённым. — Они били меня кулаками и ногами, звали меня «нечистой», «неправильной». Они обвили мои запястья веревкой и потащили меня по земле, крича на меня, называя меня «болезнью». Он сказали, что помогали миру, спасая детей от моего зла, а потом запихали мою голову в озеро. Я смотрел, как мои волосы парили вокруг меня, моя кровь плавала в мутной воде, они держали меня и били, раздели и утопили.
Ворона молчала, дым бушевал внутри ее плаща. Гнев. Она все еще что-то могла чувствовать. Он кипел в ней, буря желала жестокости.
— Ты удивлена, сестра? — сказал Шин. Корона поняла, что он смотрел на нее, его губы изогнулись в еще более идеальном полумесяце, но в этот раз он был полон острых зубов. — Мы же ёкаи. Мстительные духи. Думала, я умер мирно? Мы все умерли ужасно, раньше времени, убитые, и наши мечты не сбылись, — он снова от нее отвернулся. — И все мы знаем, кого винить в этом. Смертных. Людей. Этих жалких созданий. Но как красиво они умирают!
Они шли сквозь снежную бурю, поднялись выше нее и попали в долину высоко на горе, внизу были только серое облако и странные обрывки белого мира. Перед ними лежал каменистый простор, который выглядел как вершина горы, которую придавила огромная сила. Может, бог пришел сюда и ступил на гору, придавил ее и ушел, не заметив, какое чудо создал. И, как люди всегда делал, они назвали этот поступок божественным и захватили это место, как черви, спешащие к поверхности после ливня.
Тут черви построили деревушку, приземистые каменные дома усеивали плато, открытая площадь была между ними, мужчины и женщины тренировались там с мечами. Некоторые воины выглядели как ветераны, но многие были юными, чуть старше детей. За зданиями и плато поднимался вход в большую пещеру, и в той пасти расположилась Небесная Лощина. Легендарная крепость погружалась глубоко в сердце горы. Говорили, крепость Небесная Лощина была неприступной, и величайшие воины Ипии тренировались тут. Могучие шинтеи.
— О, нас встречают, — сказал Шин с раздражающим смехом. Четверо мужчин и две женщины приближались, еще десятки — за ними.
Два онрё замерли и смотрели на приветствие воинов.
— Как вы нашли это место? — спросила мускулистая женщина. Как другие, она была в просторных хакама и подпоясанной хаори. Ножны за ее поясом обещали острую катану внутри. Ее ладонь замерла над рукоятью, и другие стояли за ней близко и наготове.