Кира бросила первый кинжал, и Шин поймал его большим кулаком. Он взглянул на кинжал, и Кира показала ему, что Харуто прыгал на него сзади в отражении. Онрё повернулся, обманутый иллюзией, и Янмей ударила клинком по его ладони, отсекла три пальца. Он взревел от боли, сотрясая стены храма и пол под ногами Киры. Янмей повернулась и ударила концом нагинаты по подбородку Шина с силой, разбивая кость. Онрё отшатнулся, и Кира вонзила новый нож в его грудь, отскочила от кровавых ладоней.
— Что ты делаешь? — сказал Харуто, поднимаясь на ноги, кровь текла из шести медленно заживающих ран.
— Помогаю, — сказала Кира, останавливая косу, тянущуюся к ее лицу. Ее зеркальный кинжал разбился в ее ладони, и коса повернула и оставила кровавую линию на ее щеке, которая пылала, как огонь. Она отпрянула и сжалась. Ей нужно быть быстрее. Она не могла сравниться в силе с Шином, и ее кинжалы были бесполезными для защиты.
— Да. Да! — Шин шагнул к Янмей. — Больше тебя. И всех вас, — он откинул голову, смеясь, пять кос полетели к лицу Янмей. Она отступала, крутя нагинату в безумной защите.
Кира повернула новый кинжал в руке, бросила его в Шина. Он попал в его бедро, Шин быстро вытащил его свободной рукой, еще шагая к Янмей.
— Ты уронила это, — рассмеялся он и бросил ее в Киру.
Харуто бросился перед ней, взмахнул Шики на мерцающий кинжал, разбил его в воздухе, осколки мерцали в свете лампы.
— У меня нет времени защищать тебя, — рявкнул Харуто. Он повернулся и побежал к Шину. Онрё направил в него десять острых кос. Харуто пригнулся, скользнул под ними.
Янмей и Харуто обступили Шина, но им было тяжело. Он двигался слишком быстро, косы останавливали их удары, бросались на них. Янмей уже тяжело дышала, ей было сложно успевать. Она не использовала огонь, и Кира была рада этому, но она уже замедлялась. Шин рассмеялся, посмотрел на Янмей с одной стороны и оммедзи с другой. Кира зашла за его спину и ударила по лодыжкам, рассекая кожу и связки. Огромные харионаго рухнул на колени. Харуто бросился на него, позволил одной косе пробить его руку, другой — ногу, еще от трех уклонился, вонзил Шики глубоко в его грудь. Кира попятилась от Шина и Харуто, увидела, как лампа на стене мерцала, послала поток огня к крутящемуся клинку Янмей. Она ударила по горизонтали по шее Шина. Волосы Шина закрыли голову и плечи, как шлем-кабуто, Харуто повернул Шики глубоко в груди онрё. Шин упал, уперся ладонями в пол, разбивая камень и выпуская волну силы, которая отбросила Янмей и Харуто, Кира отшатнулась к стене. Он сорвал с головы три горящие косы. Смеялся, хотя это точно было больно.
Кира вернула равновесие быстро, прыгнула на спину Шина. Она вонзила ножи в его шею с двух сторон, сделала сальто, но коса обвила ее ногу. Шин повернул голову. Кира резко рухнула на разбитый камень перед Шином. Боль опалила ее спину и шею, все перед глазами вспыхнуло белым. Она кричала бы, но воздух вылетел из нее. Шин не дал ей оправиться. Он шагнул вперед, пнул ее в грудь и отправил в полет по храму.
* * *
Кира пролетела по воздуху и рухнула среди тел и обломков скамеек. Грудь Янмей сдавило от вида. Она знала, что девушка была крепкой, крепче, чем выглядела, но тот удар мог убить лошадь.
Янмей попыталась встать на ноги, уже взмахивая нагинатой в сторону харионаго. Атака была дикой, ведомой злостью и страхом за Киру, но онрё отпрянул от удара. Он не хотел рисковать волосами против ее пылающего клинка. Это была не слабость, даже самое крепкое дерево падало от сотни топоров. Если она отрубит достаточно кос, он уже не сможет защищаться от Харуто и его духовного меча.
Янмей развернула нагинату и сделала выпад. Онрё нахально рассмеялся и шагнул в сторону. Он схватил скамью за одну из трех оставшихся ножек, замахнулся ею, как дубиной. Янмей попыталась перепрыгнуть ее, но ее тело предало ее, нога подкосилась, и скамья ударила ее по боку, разбилась на кусочки и отбросила ее по храму.
Она ударилась об пол в двадцати шагах от онрё, перекатилась и остановилась. Сильная боль пронзала ее грудь, словно ножи подбирались все ближе к сердцу. Она не могла дышать. Огонь, ее огонь, стал ее ранить, обжигать изнутри. Она выпустила огонь, чтобы потушить. Мудрец говорил, что так будет. Чем больше она использовала свою технику, тем больнее было, и потом она не сможет использовать ее, не обжигая себя, не раня сердце. И возврата не будет. Ее огонь убьет ее. Она была близко. Слишком близко. Она не могла больше использовать технику ради Киры.