я меня страх заполнил всё в этом мире, так они для Криса стали этим миром. Рак прожигал его слизистую носа и гортани, распространяя своих «убийц». Звуки для него искажались, картинки перед глазами расплывались в одну непонятную массу, а боль продолжала убивать его. -Я разделю твои страдания! Я не могла двинуться с места, но язык всё еще подчинялся мне, в отличие от моего тела. - Жжёт. Пчёлы...- парень ронял слова не без усилий. Ему это было так же трудно, как мне двигаться. - Я заберу твою боль, обещаю. Тебе не будет больше так плохо. Парень вовсе не слышал моих слов. Возможно, я их так и не смогла произнести, быть может, мне всего лишь кажется, что язык слушается меня. Говорить мне стало уже сложнее, а внутри что-то жгло. Это были пчёлы. Проснулась я от звонка. - Приди, прошу,- хрипел в трубку Крис. *** -Ночью я думал, что умру, но сейчас мне так хорошо и легко на душе. Это чудо, наверное! -Крис, это потрясающе,- говорила я, сама не веря в это. Главный признак того, что смерть близко – лёгкость. Долго болеющий и страдающий человек лишь перед самым её лицом чудесным образом оживает душой и телом, а после, неожиданно для всех, умирает. Радость, силы, лёгкость – всё это словно предсмертный подарок, который подкидывает нам жизнь. Как одинокий человек на пороге находит котёнка, который однажды всё равно убежит или вовсе умрёт, так и умирающий находит в себе неожиданные силы и желание жить. Перед кончиной так бывает не всегда, но в большинстве случаев; и я боюсь, что это и есть тот случай. - Мне снилось, как ты прогоняла каких-то пчёл. Ты всё твердила: « Я заберу, обещаю»,- парень улыбался.- Я разгадал. Хочешь забрать мой шоколад, который мама принесла!- Крис засмеялся. -Именно. Тебе всё равно нельзя его, а так он окажется в надёжном месте,- произнесла я не без улыбки и погладила свой живот. - Мама опять не сможет придти,- вдруг, сгорбившись, произнёс парень. - Наверное, она очень скучает и по возможности обязательно навестит тебя. -Всё-таки ужасный тут фикус,- добавила я, оглядывая палату, чтобы найти что-то ещё, что смогло бы завладеть его вниманием. -Согласен. Он похож на ту медсестру, что подаёт лекарство перед сном. Такой же сухой. У них даже цвет одинаковый - жёлтый. - Фальшивая улыбка вновь появилась на его лице. -Крис! - Все старые люди такие. Я даже рад, что однажды не проснусь утром, не взгляну в зеркало и не увижу в отражении сухого беспомощного старика. - Не надо так. - В моих словах нет ничего страшного. Всё хорошо,- заключил парень. Мы молчали. Он наблюдал из окна за аварией, а я боялась, что ему оставалось недолго. *** Сегодня, думая о страдающем мальчике, я вспомнила рыжего котёнка, которого у меня отобрал Он. Прошло много лет с того дня рождения, но горечь детской утраты снова дала о себе знать. Я не успела тогда привязаться к питомцу, и долгое время я не осознавала, что горько мне было не из-за побега маленького животного, а из-за равнодушия, что было со стороны взрослых. При мысли о Крисе в моей голове возникает образ того самого рыжего котёнка. Вдруг и парень уйдёт, а всё, что останется после - равнодушие. Быть может, оно будет бороться с грустью и болью, но одержит победу, ведь равнодушие куда сильнее всех остальных чувств. Взрослые любят прятаться в безразличии, даже если в душе ураган, и со временем чувство полного безучастия к жизни других и собственной берёт вверх, ведь так жить намного проще. Сложно ответить на вопрос, успела ли я привязаться к парню. Но он не котёнок... и горечь утраты будет куда неприятнее, нет, даже больнее, чем тогда, когда от меня ушёл первый друг. Взрослые видят мир иначе. Никто не любит брать на себя чужую боль, как это делают дети до определённого возраста. Когда у мамы болит голова, ребёнок чувствует это, плачет, и ему кажется, что теперь плохо и ему тоже. Конечно, маму забавляет такое поведение ребёнка, и она даже забывает о плохом самочувствии. Когда же вместе с тобой плачет взрослый, он не забирает твою боль, а лишь подпитывает её, делая сильнее. Ребёнок никогда не остаётся равнодушным. Детское сознание возбуждают каждые мелочи, будь то дождь, снег или даже добрый взгляд незнакомца. Попробуйте улыбнуться в автобусе, супермаркете ребёнку, чья мама разговаривает со своим знакомым или кассиром. Улыбнитесь, и вы получите прекрасную награду – ребёнок и вас порадует улыбкой, а после, смущённый вашей добротой, он дёрнет маму за рукав или юбку платья, чтобы сказать ей о вас, но она даже не обратит на него внимания, ведь сейчас она занята и абсолютно равнодушна. Когда же маленький человек занят игрой, и мама радостно окликнет его, он обязательно отзовётся, ведь ребёнок не может оставаться безучастным к тому, что происходит за пределами его игры. Он одновременно и играет, и за столом с папой доедает кашу, и задаёт глупые вопросы маме, на которые та не может или даже не хочет дать ответа. Всё потому, что ребёнку нужно быть везде и сразу, чувствовать всё и всех. Я хочу быть таким ребёнком. Страшно осознавать, что вот-вот и я стану жить одним лишь равнодушием. Зародыш этого ужасного чувства появляется ещё в подростковом возрасте, ведь это один из этапов взросления. Если вдруг ты не умеешь сдерживать свои эмоции, прятаться в безразличии, то ты всё ещё ребёнок. Так скажет каждый взрослый. Если же ты можешь оставаться безучастным к чужим проблемам и утратам, то ты, бесспорно, повзрослел. Но гордиться, увы, нечем. Крис каждый раз твердит, что рад своей болезни. Мне всегда кажутся его слова абсурдными, но на самом деле в них больше смысла и правды, чем в самой жизни. «Я умру и не стану таким скрягой»,- говорит он, когда видит старика, который не может поднять собственную трость и отказывается принимать чью-то помощь. «Как хорошо, что я не стану тридцатилетним бездельником, страдающим ипохондрическим синдромом, питающимся эгоизмом»,- смеётся парень при виде нервного молодого человека, грубо разговаривающего с женой и спешащего, вероятно, на прием врача. «Здорово осознавать, что я никогда не стану никому ненужным мужчиной лет 47,у которого нет ни денег, ни семьи, а вместо этого – проблемы с алкоголем и камни в почках»,- говорит Крис, а сам, вернее всего, желает, чтобы он был таким дряхлым, ненужным всему свету и живым. Парень, как и я, считает, что лучше никогда не взрослеть. Возможно, я навязала ему эту мысль и весь тот бред про равнодушие и чёрствость. Крис считает себя одним из избранных, тех, которые не «сгниют» душой. Иногда он шутит про то, что будет наблюдать за мной взрослой и приходить во снах, чтобы отвешивать мне пинки за мои гадкие проступки во взрослом мире. И он не представляет, как я была бы рада этому. Парня вдохновила история с Питером Пэном. Он, как и я, ещё не разобрался в сущности этого героя. Хороший он или же плохой – об этом нельзя сказать наверняка, но мы знаем точно, что он страдает. Наверное, мы так решили, потому что так проще воспринимать Питера как положительного героя, но вероятность того, что он отрицательный – всё же есть. Когда в очередной раз, сидя на процедурах, мы размышляем о мальчике из Неверленда, образ и его характеристики меняются, в его портрете появляется всё больше деталей. Питер в моих глазах –это Крис. Я придумываю герою новые черты характера, и Крису это нравится, потому что он понимает, с кого я списываю образ. Ему легче представлять себя героем детской истории, чем умирающим подростком. «Мы очень похожи с Питером. И я, и он недолюбливаем взрослых»,- говорит он. -С каких пор ты начал задумываться о ненависти к взрослым и всему их быту? - С того дня, когда ушёл отец, и маме приходится до сих пор разрываться на двух работах. Она стала равнодушна ко мне. Наверное, ей бы хотелось больше времени проводить со мной, но мама давно уже не может себе позволить этого. А когда я заболел, я сделал её жизнь ещё сложнее. Она стала тонуть в этой рутине. Она потеряла в ней себя и сына. Вот он, мир равнодушия и безысходности.