Глава 4
-Мне сегодня снилось, как ты плакала, ты говорила, что тебе очень больно. Надеюсь, это просто сон. У тебя же всё хорошо? -Да, Крис, всё нормально. Слова парня меня испугали. Он словно знал о том, что было ночью. Я никого не хотела беспокоить, поэтому не сказала. -Отлично, потому что и я чувствую себя лучше! - улыбаясь, протараторил парень, и лучи солнца воспламенили его рыжие волосы. -Скажи мне, я глупый? - спросил Крис после долгой тишины. -Нет, с чего бы тебе быть глупым? - Чувство, словно я отсталый,- произнёс Крис, склонив голову, и слегка улыбнувшись,- мои ровесники вряд ли обсуждают чёртова Питера Пэна и смеются над фикусом в углу палаты. Часто парень говорит умные вещи, несвойственные даже мне и моим сверстникам, но ещё чаще в его голове возникают глупые идеи и мысли, которые он озвучивает в самый неподходящий момент. Крис - генератор глупостей, который рандомно выбрасывает их на свет. Часто он бывает серьёзен, и это связано с его болезнью. Случается, подросток весел, но через мгновение на его лице не остаётся и следа улыбки, словно он вовсе не умеет радоваться. В те редкие дни, когда приходит его мама, он необычайно серьёзен. На его лице нет ни печали, ни терзающей грусти, на его лице нет ничего, словно он- безжизненный манекен, его взгляд не устремлён на маму или даже в окно, он не вглядывается ни во что больше секунды, но в то же время его взгляд сосредаточен на чём-то, чего, вероятно, мы не видим и не понимаем. Крис самый противоречивый человек, которого я знаю. Никогда нельзя предугадать, о чём он думает. Когда на его лице нет эмоций, Крис может размышлять в этот момент над фильмом, который посмотрел 2 года назад или даже придумывать глупую шутку, которую он озвучит, когда ему это покажется необходимым. Когда парень улыбается, он может думать о чём-то ужасном. - Раз мне легче, может, сходим куда-то? Я не могу больше находиться в стенах хосписа. -Я не уверена... -Ну, пожалуйста,- умоляюще простонал парень. - Куда ты хочешь? -Не имеет значение куда, главное, отсюда. Я не успела ничего ответить, как мне позвонили. -Кто это был? - Спросил Крис. -Мама. Она хочет, чтобы мы все встретились сегодня. - Отлично! Я пойду с тобой. Можно ведь? -Если тебя отпустят на день... -Отлично!- произнёс Крис и вышел из палаты. С семьёй я не виделась уже около четырёх месяцев. И вот, когда настал день нашей встречи, стало необыкновенно грустно осознавать длительность разлуки. Я не знаю, о чём говорить с ними, тем более Крис будет с нами, и тему госпиталя необходимо избегать. Мне хочется, чтобы парень почувствовал себя в семье, ощутил себя нужным, но как подарить ему это чувство, если оно не живёт даже во мне? Когда Крис вернулся, он долго рассказывал, как умолял отпустить его на сутки, как он звонил маме, чтобы та пришла и дала письменное разрешение. Она сначала была против, потом от безысходности дала согласие, ведь понимает, что он не может вечно сидеть в четырёх стенах. Крис был счастлив возможности сбежать отсюда хоть на какое-то время. Я слушала возбуждённого полной свободой парня, дышать было тяжело, похоже на эффект аллергии. В теле ощущалась общая слабость. Казалось, я приболела. За окном моросил дождик. От февральского снега уже ничего не осталось, кроме грязи. Погода была олицетворением того, что происходило внутри меня, чего не скажешь о Крисе. Он был свеж и счастлив. -Тебя точно ничего не беспокоит? -Точно. Словно рак и вовсе не убивает меня!- Радостно сказал Крис.- Может, он понял, что я трудная добыча, и решил найти кого-то слабее? -Хорошо, если так... -С тобой всё хорошо? - Вполне. Только, похоже, нос заложен. *** -Когда? Ну когда мы уже пойдём? - завывал парень.-Кстати, а куда пойдём? -Они хотят встретиться в уютной обстановке, но не дома. - В ресторане или кафе? -Нет.Разве в таких местах бывает уютно? -А ты сказала, что я буду с вами? Они знают, что я у...? -Нет. -Ты не многословна сегодня. У тебя всё-таки болит что-то? Приболела? -Крис,давай помолчим. -Хорошо, - тяжело вздохнул парень. Мы сидели в палате. Ненавязчивые лучи февральского солнца заглядывали в небольшое окно и падали на фикус в углу тесного помещения. Из крана судорожно стучали о раковину капли мутной воды. "Кап-кап" - отбивали они что-то на языке морзе. Может, песню или стишок. Нет. Это все лишь плохо закрыт кран. Это просто надоедливый шум, ещё навязчивее гудящих машин. В нём нет тайных посланий. Нет смысла, который сейчас, скорее всего, ищет Крис. В груди что-то защемило. То ли от боли, то ли от тошнотворной грусти. Сегодня ночью мне казалось, что умираю. Задыхаясь, я думала не о боли, от которой в тот момент моя черепная коробка была готова треснуть, а о Крисе, мальчике, который испытывает это каждый день, вернувшись из сна, который ему дарят только сильные таблетки обезболивающего и снотворного. Когда в моей груди что-то умирало, я боялась представить, что есть люди, которые живут этой болью. Мне казалось, что я вот-вот погибну. Причиной этому, бесспорно, было моё физическое состояние. Но было кое-что ещё, что заставляло умирать в эту ночь снова и снова. Это было чувство сострадания. Сгорая в агонии, я сочувствовола всем людям на свете, больны ли они, здоровы ли. Мне тогда казалось, что я могу принять всю их боль и просто умереть. Но зачем? Почему такая мысль посетила меня сегодня? Разве они все достойны моего сострадания? Разве их жизни дороже моей? Нет. Но ночью, в тот самый миг, когда тело изнывало от всепоглощающей боли и мысли были где-то далеко, словно не мои, я была готова уйти взамен на жалкие чужие жизни. -Ну не молчи, - надоедливо повторял Крис, - ну же, поговори со мной. Моё молчание прервалось лишь через минут 10,когла я спросила о том, что беспокоило меня уже давно. -Я давно хотела узнать. Где твои друзья? -Какие? У меня их нет,-исчерпывающе ответил парень. -А кто с тобой был тогда, когда тебя увезли из бара на скорой? Крис нахмурился. На лбу проявились две складки, говорящие о том, что нам лучше не продолжать этот диалог. - Знакомые. Впервые за этот день улыбка Криса превратилась в прямую линию, образуя ямочку на подбородке. Эта была та самая ямочка,котороя появляется у людей, когда они хмуряться, впадая в размышления о чем-то важном для них. Лицо Криса приняло неприятну