— Разбудите меня, когда придут привидения, — и свалился на траву.
Буц привык к лишениям. Он не свалился и выглядел, по своему обыкновению, молодцом. В ушах его звучали слова Всезная: «Их нужно переловить!»
Не проронив ни слова, он снял со спины крылья и пропеллер, поднял один из валявшихся на земле факелов, зажег его и вошел в замок. Осмотрев разбитые пряничные стены, он внимательно, как индеец, исследовал пол и, действительно, нашел на нем следы лилипутьих ног, которые вели к подвалу и там, у стены, попросту, исчезали.
— Муц, Тонкогуд, идите сюда! — раздался голос Буца из подвала, но ответа не было.
Когда Буц снова выбрался в сад, он застал Муца спящим на траве, а второго и след простыл. Страх погнал его домой.
На башенных часах пробило девять. Стояла теплая летняя ночь. На голубом небе появились полчища звезд, месяц широко улыбался земле.
Буц стоял около спящего Муца и обдумывал тонкую военную хитрость. Затем он вернулся обратно в замок, забежал в старинный оружейный зал Сыра-в-Масле, взломал один шкап, отобрал себе саблю, схватил в охапку груду ружей и выбежал с ними в сад. Там он расставил ружья по всем окнам подвала с таким хитрым расчетом, чтобы из каждого окна внутрь подвала было направлено по два дула. Отточив свою саблю о гранитную ограду, он снова спустился в подвал, уселся на пряничную плиту и стал поджидать гостей…
На башне пробило десять, глаза Буца давно уже свыклись с темнотой своей засады, но, привидения не показывались…
Пробило одиннадцать — никаких призраков…
Часы мерно пробили двенадцать, и Буц уже переставал верить в нечистую силу. Как вдруг он услышал глухой шопот, беготню, шорохи, заметил, как кусок стены сдвинулся с места и открыл темный зияющий ход. Из мрака показалось восемь белых призраков, с черепами вместо голов и с горящими свечами в руках. Буц, замахнувшись саблей, выскочил из своей засады, с такой быстротой, что призраки сначала, было, смешались, но затем вытянули свои черепа над саванами, двинулись на смельчака и заговорили замогильными голосами:
— Горе! Горе! Бегите, лилипуты! Мы — грозные мстители! Мы — тени толстосумов!
Но Буц не бежал, даже не сдвинулся ни на шаг. Указав саблей на сверкавшие в окнах ружейные дула, он засмеялся в лицо страшным фигурам и приказал:
— Ни с места! Иначе вся рота откроет стрельбу!
Тут со всеми восемью призраками произошло забавное превращение. Они повернули черепа, и неподвижно уставились на грозные ружейные дула. Свечи у них заколебались в руках, глухие звуки застряли в глотках, а ноги так задрожали, что саваны зашуршали и заколыхались.
— Скиньте саваны, — или я прикажу стрелять!
Упали наземь полотняные наряды — и… кто предстал при свете свечей?
Восемь самых обыкновенных лилипутов.
Они были одеты в обычные костюмы толстосумов, а на головах торчали выдолбленные тыквы, в которых были вырезаны отверстия для глаз, носа и рта, делавшие их похожими на черепа.
— Долой тыквы! — приказал неумолимый Буц, и перед ним появились восемь лилипутьих голов с взъерошенными волосами, восемь бледных, как-будто знакомых Буцу лиц. Не были ли это Фриц Сыр-в-Масле, Алекс Сыр-в-Масле, Эдди Полная-Чаша, Хуц Полная-Чаша, Бим Без-Забот, Жжж Золотой-Чурбан, Бум Кругопуз, Мац Клади-в-Банк? Ну, конечно, они, сынки толстосумов, бывшие офицеры, еще несколько недель тому назад гарцовавшие перед рядами лилипутских войск.
Эти восемь бывших сиятельных особ были похожи теперь на самых несчастных воришек. Они стояли перед Буцом с самым жалким видом — трусливые, потные, грязные, с блуждающими глазками и в измазанных глиною платьях. Трудно было узнать в них представителей некогда блиставшей знати.
Буц устремил суровый взгляд на жалких грешников.
— Вы явились сюда из Беличьего бора? — спросил он после продолжительного и тягостного молчания.
Они смущенно кивнули головами.
— Подземным ходом?
Они кивнули головами.
— Вы еще не забыли про пряники?
Они кивнули головами:
— Вы хотели запугать стражу и каждую ночь, таскать пряники в Беличий бор?
Они кивнули головами.
Буц приказал им повернуть назад, загнал их ударами сабли плашмя туда, откуда они появились и задвинул за ними тяжелую каменную стену… Затем он поднялся по ступенькам во двор, стащил в сером утреннем сумраке ружья с окон, разбудил спавшего глубоким сном великана, показал ему тыквы и саваны и рассказал всю историю с привидениями.