— Потому что, — сказал он, скрестив руки на ее спине. — Твоя танцевальная карточка заполнена. На вечность.
Даниель взял ее правую руку в свою, левую закинул на свое плечо и начал медленно танцевать на песке. Они все еще слышали музыку с вечеринки, но с этой стороны скалы это казалось частным концертом. Люси закрыла свои глаза и прильнула к его груди, опустила голову ему на плечо.
— Нет, это не много не правильно, — сказал Даниель через мгновение. Он указал на ее ноги. Она заметила, что он был босиком. — Сними свои туфли, — сказал он, — и я покажу тебе, как танцуют ангелы.
Люси скинула свои туфли без каблуков и кинула их к берегу. Песок между ее пальцами был мягким и прохладным. Когда Даниель притянул ее ближе, ее пальцы оказались на его, и она чуть не потеряла баланс, но его руки надежно ее держали. Когда она посмотрела вниз, ее ступни были на его. А когда она посмотрела вверх, она увидела то, по чему тосковала день и ночь. Даниель раскрыл свои серебристо-белые крылья.
Они заполнили весь ее обзор, вытянувшись на двадцать футов в небо. Широкие и красивые, сверкающие в ночи, они, должно быть, самые прекрасные крылья на всех Небесах. Люси почувствовала под своими голыми ступнями, как Даниель слегка поднялся над землей. Его крылья слегка бились, почти как сердцебиение, держа их в дюйме над берегом.
— Готова? — спросил он.
Готова к чему, она не знала. Это не имело значения.
Сейчас они двигались в воздухе так плавно, как фигурист двигается по льду. Даниель проскользнул над водой, держа ее в руках. Люси вздохнула, когда первая пенистая волна коснулась их пальцев. Даниель засмеялся и поднял их немного выше в небо. Он нагнул ее назад и начал кружить. Они танцевали. В океане.
Луна, будто прожектор, светила только для них. Люси смеялась от удовольствия, смеялась так долго, что Даниель тоже начал смеяться. Она никогда не чувствовала себя так легко.
— Спасибо, — прошептала она.
Он ответил поцелуем. Сначала он целовал ее нежно, в лоб, затем в нос и наконец-то его губы нашли ее.
Она ответила ему страстным, жадным и немного отчаянным поцелуем, прижимаясь к нему всем телом. Так она возвращалась к Даниелю, так она погружалась в их легкую любовь, которую они делили так долго. На мгновение весь мир затих, и, затем, Люси начала задыхаться и ловить воздух. Она даже не заметила, что они уже были на берегу.
Его рука оказалась сзади ее головы, на лыжной шапке, которая была натянута на ее уши. Шапка скрывала ее окрашенные волосы. Он стянул ее, и сильный порыв океанского бриза развил ее волосы. — Что ты сделала со своими волосами?
Его голос был нежным, но прозвучал с упреком. Может из-за того, что закончилась песня и вместе с ней поцелуй, и сейчас они были просто двумя людьми, стоящими на берегу. Крылья Даниеля, выгнувшиеся назад за его плечами, все еще виднелись, но были вне досягаемости.
— Кого заботят мои волосы? — Все, что заботило ее в данный момент, это его объятия. Не волнует ли его только это в данный момент?
Люси потянулась к шапке, чтобы натянуть ее на голову. Ее непокрытая блондинистая голова, как яркий красных флаг, казалось, выдавала Даниелю то, что она могла развалиться на части. Как только она начала отворачиваться, Даниель обнял ее.
— Эй, — сказал он, прислоняя ее ближе к себе. — Прости меня.
Она выдохнула, притягиваясь к нему, и позволяя его прикосновению окутать ее. Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
— Сейчас безопасно? — спросила она, желая, чтобы именно Даниель рассказал ей правду. Могут ли они наконец-то быть вместе? Но измученный взгляд в его глазах, ответил ей раньше, чем он начал говорить.
— Я не должен быть здесь, но я беспокоился о тебе. — Он держал ее на расстоянии вытянутой руки. — И, кажется, что я не зря беспокоился. — Он прикоснулся к локону ее волос. — Я не понимаю, зачем ты сделала это, Люси. Это не ты.
Она отодвинула его. Ее всегда беспокоило, когда люди говорили так. — Ну, я та, кто их покрасила. Может не та «я», которой ты хотел бы, чтобы я была -
— Это не честно. Я не хочу, чтобы ты была кем-то другим, нежели ты есть на самом деле.
— Кем, Даниель? Потому что, если ты знаешь ответ, просвети меня. — Ее голос становился все громче, когда разочарование взяло верх над страстью, которая ускользала. — Я здесь сама по себе, пытаясь понять почему. Пытаясь понять, что я делаю среди всех этих… когда я не являюсь…
— Когда ты не что?
Как так быстро получилось, что их танцы в воздухе сменились этим?