По полу была разбросана штукатурка, а в одной из стен пробита крупная дыра. Сразу за ней, сидя в кресле рядом с кроватью, находился Марков.
— Привет, Альтман, — сказал он.
Альтман начал поворачиваться к двери на выход, как вдруг обнаружил пистолет с установленным глушителем, направленный ему в глаза, еще один был направлен в грудь Ады. Один из них держал Кракс, второй — охранник, которого Альтман распознать не смог. В глубине комнаты находились еще два охранника. Тотчас же они вышли вперед.
— Я думаю мне не нужно объяснять тебе, что первой я пристрелю твою подружку. Никаких криков, — сказал Кракс. — Пока не отвечаешь — ничего кроме вежливого молчания. Ты понял?
Альтман кивнул.
— Заходи в комнату, — сказал он. — И садись на кровать.
Они прошли внутрь, где их сразу же толкнули на кровать. Кракс отступил и уселся на стул, который он установил на пороге ванной комнаты, не сводя с Альтмана свой пистолет.
— Я так понимаю, ты видел пресс-конференцию, — спросил Альтман.
— Заткнись, Альтман, — сказал Марков. — Никто не любит хитрожопых.
— Слишком поздно, Марков, — прошипела Ада. — Слухи распространились.
Марков проигнорировал её.
— Давай немного побеседуем, Альтман, — сказал он. — Разговор же не причинит боли, не так ли?
Альтман ничего не ответил.
— Не думаю, что мы могли бы поддержать решение, чтобы ты в один миг все бросил, — сказал Марков. — Созови еще одну пресс-конференцию. Дай им понять, что над тобой подшутили, что нет никакого Обелиска, что нет никакой тайной организации, что ты лишь стал жертвой невероятного розыгрыша.
— Нет, — сказал Альтман.
— Если ты это сделаешь, — сказал Марков, — мы смогли бы прийти к некоторого рода соглашению. Тебе будет разрешено возвратиться к исследованиям Обелиска. — Когда Альтман ничего на это не ответил, он добавил, — С полным доступом.
Полный доступ?Это было заманчиво. Но, без сомнения, Марков лгал. И в любом случае, Альтман зашел настолько далеко, что пути назад не было. Обелиск должен исследоваться в открытую.
— Он не отвечает тебе, — сказала Ада. — Он отвечает только Обелиску.
Марков потянулся и отвесил ей хорошую пощечину. — Заткнись, — сказал он.
— Не прикасайся к ней, — сказал Альтман.
— Каков твой ответ, Альтман? — спросил Марков.
— Прошу прощения, — сказал Альтман. — Но — нет.
— Что ж, прошу прощения тоже, — сказал Марков. — Тогда, на этом всё. Ты отправляешься с нами.
— Я так не думаю, — ответил Альтман.
— Мы не спрашиваем тебя — хочешь ты или нет. Мы даем тебе выбор между тем, чтобы отправиться или умереть.
— Тогда убей меня, — без колебаний ответил Альтман.
Марков хладнокровно посмотрел на него.
— Можешь назвать меня суеверным, но я думаю, что у Обелиска есть для тебя какое-то предназначение. У меня нет желания пока что убивать тебя. — Марков кивнул в сторону Ады и пистолет Кракса неспешно начал менять своё направление, пока не оказался нацелен в её голову. — Но у меня нет таких предубеждений относительно твоей подружки.
Альтман посмотрел на Аду. Она не выглядела напуганной, но это было именно тем обстоятельством, которое заставило испугаться его. Она была мучеником, страстно желающим умереть.
— Итак, выбор состоит в том, что либо мы оба отправимся с тобой, либо только я, — сказал он.
Марков улыбнулся.
— Соображаешь в правильном направлении, — сказал он. — Кракс здесь прямо как болеутоляющее для вас двоих. — Он указал на остальных. — Эти славные ребята исправят дыру, которую мы пробили и сделают всё, как новенькое. Всё будет выглядеть так, словно ты струсил и дал дёру.
— Ты настоящий ублюдок, — сказал Альтман.
— Уж кто бы говорил, — ответил Марков. — А теперь будь хорошим мальчиком и прими своё лекарство.
53
Таким образом, Альтман оказался там, откуда начинал, хотя и немного удивлен, что они попросту не убили его. Он подозревал ловушку, нечто ужасное, то, для чего и был сохранен. Но не знал, что же это может быть. Ему было интересно — имела ли его пресс-конференция или его исчезновение хоть какой-нибудь эффект? Но он сомневался, что сможет выяснить это, пока находится внутри плавающего комплекса.
Что касается Ады, то когда Альтман очнулся от наркотиков, она пропала. Когда он потребовал увидеть её, они просто посмеялись.
— Она будет в безопасности, — сказал Кракс. — До тех пор, пока ты сотрудничаешь.
Через несколько часов после пробуждения, все еще в хмельном состоянии, он обнаружил себя в кабинете Стивенса. Последний сидел в своём кресле, уперев локти в подлокотники, а пальцы соединил перед своим лицом, образуя форму палатки.
— Зачем я здесь? — Спросил Альтман. — Почему я все еще жив?
— Марков интересуется тобой, — признал Стивенс.
— Интересуется?
— Ты обладаешь неким сопротивлением воздействию Обелиска, сопротивление, которое большинство твоих коллег не имеют. Марков полагает, что ты можешь быть полезным для его проекта.
— И что это за проект?
Стивенс улыбнулся.
— Ты мог бы и догадаться, почему он заинтересовался тобой, — сказал он. — Ты пережил многочисленные погружения в батисфере, в то время как других людей это лишило рассудка. Даже когда у тебя появляются головные боли и галлюцинации, они не способствуют развитию в тебе побуждений к насилию или безумства, в отличии от остальных, предрасположенных к этому воздействию. Множество верующих на борту испытывают почти религиозное благоговение по отношению к тебе. И я должен сказать, что нахожу себя наполовину разделяющим их веру. К тому же я подозреваю, что некоторые из моих коллег чувствуют себя подобным образом.
— Это безумие, — произнес Альтман.
— Они полагают, что ты сопротивляющийся пророк, — сказал Стивенс.
Альтман покачал головой.
— Обелиск опасен, — сказал он. — Я уверен в этом.
— И все же ты восхищен им, — сказал Стивенс. Он наклонился вперед. — Мы все еще подозреваем, что тебе известны вещи, о которых ты не говоришь. — Он открыл выдвижной ящик своего стола и достал из него кусок камня из Обелиска. — Это было найдено в кармане твоей куртки, пока ты был без сознания, — сказал он. — Не хочешь объяснить?
— Нет, — ответил Альтман.
Стивенс кивнул.
— Дело твоё, — сказал он. — Если не хочешь объяснять мне, возможно, с Краксом ты будешь более разговорчив.
Но было не особо похоже на то, что Кракс хочет поговорить, в прямом смысле этого слова.
— Ты знаешь почему ты здесь? — спросил он.
Альтман кивнул: — Ты хочешь узнать об этом куске Обелиска.
— Это только одна из причин, — сказал Кракс и подвел Альтмана к креслу, оснащенному кожаными ремнями для закрепления рук и ног. — Садись, — сказал он.
— Зачем? — спросил Альтман. — Где Ада?
— Не волнуйся о ней. Просто садись, — ответил Кракс, слегка толкнув Альтмана в грудь так, что тот откинулся в кресло. — Сейчас я закреплю тебя ремнями, — сказал он.
— В этом нет необходимости, — сказал Альтман, им начинала овладевать паника. — Я буду и так сидеть.
Кракс покачал головой и начал закреплять ремни.
— Не будешь, — сказал он. — Боюсь, мистер Альтман, что это будет поездка с небольшой встряской.
— Что значит — с небольшой встряской?
— Как себя чувствуешь? — спросил Кракс, поочередно проверяя каждый ремешок. Нет дискомфорта? Не слишком туго?
— Я в порядке, — ответил Альтман, — но что…
Кракс затянул ремешок левого запястья мучительно туго, затем правого. Альтман почувствовал как ремни врезаются в его плоть.
— А теперь как? — спросил он.
После чего покинул комнату. Некоторое время Альтман оставался один, пытаясь растянуть ремни, а затем остановился. Возможно, он сможет опрокинуть кресло, как-то его сломать. Но когда он попытался раскачать его, двигаясь назад и вперед, то обнаружил, что оно было привинчено к полу.