— Красно-синий вымпел — это флаг перемирия, — сказала Эвадина Флетчману. Она улыбнулась и пожала ему руку, а тот немедленно от её прикосновения рухнул на одно колено. — Прошу вас, сэр, не надо, — сказала она ему. — Только принцы требуют таких формальностей. Поднимайтесь, и благодарю вас за отличную службу сегодня. Ступайте и отдохните.
— Значит, перемирие, — сказал Уилхем, когда разведчик ушёл, не поднимая головы, несмотря на указание Эвадины. — Со стороны короля Томаса умно из всех рыцарей послать именно его.
— Умно, — согласилась Эвадина после того, как по её челу промелькнула тень недовольства. — Или жестоко.
— Сотня рыцарей — внушительная сила, — сказал Суэйн. — Но мы можем с ней справиться, если придётся.
— Если там только они, — заметил я, внимательно посмотрел на Эвадину и добавил: — Если это приманка, то она отлично сработала.
— Мастер Писарь, вы полагаете, будто я собираюсь слепо отправиться в этот лагерь? — спросила Эвадина, изогнув бровь.
— Я полагаю, что король, или его советники, неспроста отправили единственного рыцаря, которого вы наверняка пощадите. Но, раз они явились без гончих, это хороший знак. И означает, что они действительно хотят поговорить.
— Мы убили в замке Амбрис очень много людей короля, — сказал Уилхем. — Вместе с их рыцарем-командующим, который лишился жизни, приводя в исполнение законы Короны и Ковенанта. Такое сложно простить.
— Лорду-бунтовщику или разбойнику из простолюдинов — возможно, — ответил я, не отводя глаз от Эвадины. — Но не Воскресшей мученице.
Эвадина скрестила руки и опустила голову. Она была одета в простые хлопковые штаны и рубашку, которые носила без доспехов, и накидка из медвежьей шкуры на плечах укрывала её от холода. Лицо казалось по обыкновению бледным, но теперь я хорошо его изучил и видел дополнительные признаки усталости: чуть натянутый рот и розоватый оттенок глаз говорили о бессонной ночи, или, во всяком случае, о беспокойном сне. Поэтому я задумался: может, ей тоже снились кошмары, и если да, то видела ли она стервятников?
Наконец я увидел, как напряглись её губы, что говорило о принятом решении — этот знак я тоже уже выучил и хорошо различал. Её решения могли означать жизнь или смерть для всех нас.
— Выбери сотню солдат, — приказала она Суэйну. — Самых лучших. В полдень выдвигаемся на встречу с моим отцом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Увидев, как наша группа появляется из-за деревьев, сэр Альтерик Курлайн вышел за линию пикетов, окружавшую лагерь. Место было отлично выбрано для обороны. Садом Шрайвера называлось давно брошенное подворье, состоявшее из кучки покосившихся зданий на низком холме в центре небольшой поляны. К преимуществам возвышенности добавлялось несколько частично обваленных каменных стен, которые неплохо могли задержать атакующих. А ещё это место давало определённые гарантии, что не нагрянут нежеланные гости. Разбойники обычно избегали его из-за баек о Тени Шрайвера — задержавшегося злобного духа давно умершего садовника, который много десятилетий назад убил свою семью. Как гласила история, задушив их из-за какой-то неизвестной мании, он повесил тела на ветви своих яблонь, веря, что они прорастут и оживут. Когда они не ожили, он под тяжестью чувства вины испустил дух. И, как неискуплённая душа, которой закрыт проход через Божественные Порталы, теперь приговорён бродить в вечных муках по своему участку. Многие утверждали, что видели его за эти годы, хотя сам я не встречал ни разу. А вот деревья тут остались, но за ними никто не ухаживал, и потому они все скрючились. И если какие-либо тела когда-то и украшали их ветви, сейчас они исчезли.
Сэр Альтерик на этот раз вместо доспехов облачился в тонкую кожаную куртку, а из оружия у него на поясе висел только меч. А ещё он нёс сине-красный вымпел, и остановившись в двадцати шагах от линии пикетов, воткнул древко в землю. Этот мужчина впечатляющих размеров и очевидной силы с лёгкостью так глубоко вонзил флаг в землю, что тот остался стоять прямо, когда он опустил руки. Покончив с этим, он шагнул назад, показательно расстегнул пояс и бросил оружие на землю.
— Не стоит вам идти одной, — посоветовал Уилхем Эвадине, которая также сняла меч и передала ему. — На мой вкус место он выбрал слишком близкое к ним.
— Я совершенно уверена в приверженности моего отца к чести, — сказала она ему. — Если любой солдат короля выскочит, чтобы схватить меня, он сам его убьёт. Впрочем, я согласна, что будет лучше, если кто-то ещё послушает, что он скажет. — Она подняла руку, когда Уилхем начал расстёгивать свой ремень с мечом: — Не обижайся, Уил, но, сам знаешь, ты не нравился ему с нашей разорванной помолвки, да и ты к нему не особо расположен. Думаю, мне понадобится более объективный свидетель.