— О чём спорим? — спросил Элберт, озадаченно прищурившись.
— Кто из нас прикажет кому-то забираться по тому говностоку, поскольку сам я туда не полезу. — Я щелчком подбросил монету, и она закружилась в воздухе. — Говорите, милорд, или по законам случая будете объявлены проигравшим, как бы она ни упала.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
— Ни одной падлы тут нету! — лицо Флетчмана казалось воплощением перепачканного несчастья, когда я остановил Черностопа перед полуразрушенными воротами. Я проиграл в орлянку, и естественно было выбрать браконьера на эту задачу, которую он принял без возражений, хотя сейчас уже явно об этом жалел. Башня стояла в конце извилистой дорожки, которая поднималась со дна узкой долины, ведущей к перевалу Альпина. Даже издалека это сооружение, поднимавшееся из кучи щебня, не производило впечатления, особенно из-за стен, на две трети исчезнувших от времени и стихий.
— Они ушли недавно, — добавил Флетчман, вытирая со лба что-то тёмное и липкое. — Угли ещё тёплые, и они оставили тут кучу припасов. И лошадей зарезали, тут много солёного мяса просто висит. Рискну предположить, что убирались они отсюда не верхом.
Эвадина и Уилхем остановились возле нас, а Всадники Ковенанта направились пешком в полуразрушенные останки древней крепости. Я бросил взгляд за неровные камни башни — на скалистые, укрытые снегом склоны, со зловещим величием поднимавшиеся по обе стороны узкого каньона, образовывавшего перевал Альпина. Это был очевидный путь для побега, но за многие поколения очень мало альбермайнских подданных добровольно пересекали его, а кто и отправлялся туда, никогда не возвращался обратно.
— Даже Рулгарт не настолько безумен, — высказался Уилхем, почувствовав мои мысли. — Если бы он отправился на запад, то мы бы поймали его, ещё не добравшись до башни. — Он поднял глаза на окружающие пики, вершины которых терялись в тёмных и низких облаках, закрывших луну. — Может, он знает путь через эти горы, которого не знаем мы.
Я оглянулся и крикнул через плечо одному из спешившихся королевских солдат, которых Элберт послал во второй ряд нашей атаки:
— Скажи его светлости, что Волк сбежал из ловушки, — сказал я. — И приведите сюда того злодея с бакенбардами.
— Нет Волка, нет золота, — немного погодя сообщил я Отрубу. Разбойник хныкнул, оттого, что я крепко приложил его к внутренней стене башни. — Пока его шея не в петле, ты ничего не получишь. А теперь, где он, блядь?
— Откуда мне знать? — заныл он, сильно горбясь в своей овчине. — Не моя вина, что он убрался прежде, чем вы сюда пришли.
— Может быть, — заметил Уилхем, наклонившись, отчего разбойник занервничал ещё сильнее, — но мне интересно, откуда он знал, что мы придём.
— Наверное, разведчики предупредили, — прохныкал Отруб, пуча глаза над чахлыми бакенбардами. — Я-то ему сказать не мог, так ведь?
— Капитаны, прошу вас, — сказала Эвадина, положив руки на плечи мне и Уилхему. — Дайте этому бедняге минутку собраться с мыслями.
Если она ожидала, что её вмешательство успокоит страхи негодяя, то её быстро постигло разочарование. Как и многие алундийцы, Отруб явно видел в Помазанной Леди не просто еретичку, но ещё и кого-то вроде ведьмы, обладающей тайной магией. Во время всего нашего несчастного путешествия по этому герцогству один только вид Эвадины всегда вызывал бурную реакцию, куда бы мы ни отправились. И там, где мы, солдаты, навлекали на себя хор оскорблений при въезде в новую деревню или город, то при виде Эвадины эти бесстрашные недовольные бледнели и погружались в молчание, если не считать редких приглушённых фраз о «Малицитской Ведьме». Некоторые совершали ошибку, произнося эту кощунственную клевету в пределах слышимости Всадников Ковенанта, что приводило к жестокому отпору, хотя Эвадина всегда настаивала, чтобы дело не доходило до кровопролития.
И вот поэтому Отруб молча смотрел широко раскрытыми глазами на женщину, которая вела его присесть у спешно разведённого костра. От её прикосновения его передёрнуло, но, как я решил, от ужаса он не мог убежать, и потому согласился сесть и послушать, пока Эвадина тихим голосом задавала ему ряд вопросов.
— Сэр, хорошо ли вы знаете эти горы?
Отруб покачал головой, и с его бакенбард посыпался иней.
— Но лорд Рулгарт их знает хорошо, так?
Резкий кивок, немигающий взгляд.
— А я знаю, что лорд Рулгарт никогда не отправится туда, откуда нет пути отхода. Такой умный и бдительный человек, как вы, наверняка слышали, как он говорил о своих планах.