— Я так понимаю, эта рота не будет ходить под знаменем Помазанной Леди? — Получив в ответ очередное пожатие плечами, я усмехнулся. — Им, скорее всего, удастся набрать лишь наёмников, попрошаек да негодяев. А люди с искренним желанием сражаться за Ковенант пойдут только под одно знамя.
— И всё равно, я бы хотела узнать об этом больше.
Я кивнул, видя мудрость её намерения. Пускай она только что одержала победу, и пускай её признали Воскресшей мученицей, но Совет светящих никогда по-настоящему не примет возвышение этой женщины. Она слишком ярко высвечивает их бесполезность.
— Я отправлюсь, как только наберу Разведроту …
— Нет! — Её глаза снова блеснули, на этот раз скорее от тревоги, чем от гнева. — Нет, впредь твоё место подле меня. Так я видела. Это я знаю. — Я видел, как дёрнулись её пальцы перед тем, как она сжала их в кулак, а потом уселась на стул. С выверенной задумчивостью в голосе Эвадина продолжила:
— Мне жаль, Элвин, что я грубо с тобой говорила. Знай, что это только из заботы. Я ясно видела: не получится сделать всё, что требуют от меня Серафили, без твоих… советов, без твоей проницательности. Я вижу твои сомнения, хоть ты и пытаешься их скрыть. Сильда наверняка была прекрасным учителем, но когда ты… отсутствовал, я в своей горести наконец-то прочла её завещание. На этих страницах много мудрости, и огромное сострадание, но её суждение о Биче…
— Она ошибалась, — оборвал я её и закрыл глаза от воспоминаний об огромном городе в прошлом, обо всех бесчисленных душах, охваченных безумием. — Я знаю. Бич был на самом деле, такой же реальный, как и всё в этом мире. Можете быть уверены, у меня больше не будет никаких сомнений в правильности нашего дела.
Эвадина чуть наклонила голову и так внимательно посмотрела на меня, прищурив глаза, что от напряжённости её взгляда я неуютно поёжился.
— Элвин, что случилось по ту сторону гор? — спросила она. — Что ты видел?
Я отлично знал о её давней антипатии к каэритам и их еретическим обычаям, и считал неразумным рассказывать ей полную историю, а потому решил поведать отвлекающую внимание правду.
— Каэриты ничего не записывают, но у них действительно есть легенды, старые истории о событии, которое они называют Падение — это время, когда безумие охватило души всех и превратило в развалины огромные города. Я ходил по расколотым камням некогда великой империи. Только самое ужасное бедствие может уничтожить такую грандиозность.
Эвадина откинулась назад, и весь её прежний гнев сменился осторожным принятием.
— Итак, мы наконец-то единомышленники. Хорошо, что это случилось теперь, в начале событий, которые наверняка станут самым тяжёлым испытанием.
Я уловил особую тяжесть в её словах, какую достаточно часто слышал и мог распознать.
— У вас было очередное видение, — сказал я.
— Да. На самом деле прошлой ночью, и я отказываюсь считать это совпадением.
— Что вы видели?
С её губ слетел тяжёлый вздох, она снова уставилась на огонь, и её глаза опять заплясали.
— Чудесную и ужасную возможность, — сказала она таким тоном, что стало ясно: никаких разъяснений не последует.
Наклонившись сильнее, Эвадина подтянула ноги к груди и обхватила их руками. Вдруг она перестала быть Помазанной Леди — теперь я смотрел на юную женщину перед лицом чудовищной ответственности.
— Посидишь со мной немного, Элвин? — Она плотно сжала губы и быстро заморгала, по-прежнему глядя на огонь. — Можем поговорить о Завещании Сильды, если хочешь. По моему мнению, совету давно пора формально объявить её мученицей.
В её покоях не было стульев, помимо одной табуретки в тёмном углу.
— Очень хочу, миледи, — сказал я, взяв табуретку, и сел напротив неё. — Какой отрывок вы бы хотели обсудить сначала?
Я видел, как изогнулись уголки её рта, когда она проговорила:
— Оставляю выбор за вами, капитан. — Эвадина не отводила взгляда от огня, а я начал с короткой цитаты из комментария Сильды о ценности благотворительности. До сего дня я раздумываю, что Эвадина увидела в тех пляшущих языках пламени.
ЧАСТЬ III
Учёные часто будут поэтично описывать ужасы и бесчинства войны, но, поступая так, они закрывают глаза на неприятную правду: война очаровательна и соблазнительна в той же мере, в какой разрушительна и ужасна. Истинный мир настанет лишь когда мы закроем сердца её обещаниям, ибо они всегда окажутся ложью.