«На самом деле это начинается здесь». Я сдержал дрожь, когда в голове громко прозвучал голос блуждающего по снам призрака Эрчела, вызвав воспоминания о безжизненном лице короля Томаса. С тех пор я пытался вытеснить видение из мыслей, подавляя его надеждой, хоть и слабой, что всё это было вымыслом разума, сбитого с толку травмой. К сожалению, теперь становилось ужасающе ясно, что призрак Эрчела, хоть и был пугающе точным отражением себя при жизни, не лгал.
Сердце забилось намного быстрее, когда гонец поклонился и протянул Эвадине письмо, запечатанное спешно налитым воском с оттиском королевской печати. Эвадина без колебаний взяла письмо и вежливо улыбнулась гонцу.
— Приказ получен и принят, сэр. Ваше исполнение своей роли делает честь Короне. Ступайте, освежитесь и отдохните.
— Я могу задержаться лишь ненадолго, миледи, — ответил гонец, — поскольку мне приказано доставить весть лорду Эльфонсу в Хайсале. Однако могу ли я попросить вас о свежей лошади?
— Разумеется. Скажите конюшему, что я приказала дать вам самого быстрого коня.
Когда гонец пошёл из башни наружу, Эвадина сломала печать на письме. Едва взглянув на содержимое, она принялась раздавать приказы:
— Капитан Суэйн, капитан Дорнмал, соберите роты, выступаем на рассвете. Капитан Офила, вы будете командовать Оплотом в моё отсутствие…
— Миледи, позвольте прервать вас, — сказал я так громко и настойчиво, что поток приказов тут же прекратился. От такого вмешательства все присутствующие замерли и уставились на меня от явного потрясения. — Я умоляю о мгновении наедине, — добавил я, посмотрев в прищуренные глаза Эвадины. — Поскольку, мне кажется, тут есть, что обсудить.
Эвадина приказала остальным начинать приготовления к маршу, а потом кратко сказала мне следовать за ней наверх башни. Часовым было приказано доложиться в своих ротах, и они оставили нас наедине в короткой, но напряжённой тишине, после чего она соизволила заговорить.
— Я знаю, что ты собираешься посоветовать. И я предпочитаю этого не слышать.
— И всё же, — ответил я, — я всё равно это посоветую. — Разумеется Эвадина могла приказать мне замолчать и заняться сбором Разведроты на марш. Но не приказала. Вместо этого она отвернулась, положила руки на каменную балюстраду и направила взор на север. Рассвет окрасил облака над восточным горизонтом в более глубокий оттенок красного, чем обычно, предрекая непогоду на ближайшие дни.
— Короли и королевы приходят и уходят, — сказал я Эвадине в спину. — Вы договорились с одним королём, почему бы не попробовать с другим?
— Потому что, — сказала она, глядя на север, — я давала своё слово одному королю, а не другому.
— Слова — это просто слова. В них есть сила, но эта сила легко меняет форму. То, что раньше было торжественным обещанием, может стать неизбежной целесообразностью, если представить её в правильном контексте.
— И кто же ещё может лучше сочинить такой контекст, чем Элвин Писарь с его умелыми руками? Сделаешь из меня лгунью?
Я подавил внезапный неразумный порыв поделиться с ней содержанием моих снов. Я не понимал и не очень-то хотел объяснять, как в мои сны попал мертвец, но точно знал только одно: король Томас скорее всего мёртв, и Эвадине лучше не впутываться в хаос, который несомненно последует. «Второй Бич грядёт, и здесь его начало».
— Я сделаю из вас всё, что потребуется, — сказал я. — И чем вы обязаны Алгатинетам? Если бы их план пошёл, как они того хотели, вы бы умерли вместе со всеми солдатами, которые пошли за вами. Если Томас в плену или мёртв, то Самозванец может захватить трон силой оружия, но он не удержит его без благословения Ковенанта или Помазанной Леди. И я думаю, он больше оценит ваше благословение, чем светящих, раз уж они всегда так яро осуждают его притязания. Если пожелает, он сможет усидеть на троне и называть себя какими угодно титулами, но бразды правления будут в ваших руках. Вы говорили о великой и ужасной возможности, и вот она перед нами.