— Несмотря на все притязания на королевский трон, — чуть тише сказал я, наклоняясь ниже, — Самозванец в душе вор, и ему нельзя доверять. Кому как не мне это знать? Внимательно следите за происходящим и будьте готовы действовать со всей поспешностью, капитан.
Я видел, как усилилась его подозрительность, когда я отъехал и направил голову Черностопа к королевскому знамени. Однако он без лишних слов серьёзно кивнул мне, и я уехал прочь. Вскоре меня окликнул знакомый голос — я уж и не думал, что уже когда-нибудь его услышу.
— Не знала, что ты такой оратор.
Лорайн Блоуссет, герцогиня Шейвинской Марки, смотрела на меня с высокой белой кобылы. С обеих сторон от неё были вооружённые воины в герцогских ливреях. В прошлый раз костёр цепаря наполовину освещал её лицо, забрызганное кровью, когда она вытащила кинжал из его спины. Я обнаружил, что теперь оно приобрело благородную властность, и её красота с годами не потускнела, а только усилилась. Подшитая горностаем накидка из синего бархата идеально подчёркивала цвет её лица, создавая образ женщины, рождённой для своего положения, что, как и многое в её отношении, было ложью. Она держалась дружелюбно, но за приветливым фасадом я заметил пристальный взгляд. Из всех светлых умов, что я встречал, Лорайн занимала место близко к вершине списка, и я знал, что недавние события дали ей немало поводов для размышления.
— Миледи герцогиня, — сказал я, кланяясь в седле. — Прошу прощения, что не спешился, но моего присутствия ожидает королевская семья.
Лорайн усмехнулась.
— Как же высоко ты поднялся, — сказала она. — Может, даже, выше меня, а?
— Это невозможно, миледи. — Я глянул по обе стороны от неё, увидев только телохранителей, но не герцога. — А вашего мужа здесь нет?
— А ты не слышал? — Выражение лица Лорайн без усилий сменилось на печальную маску скорбящей вдовы. — Герцог Руфон, мой возлюбленный муж, несколько недель назад покинул этот мир. Болезнь, которую не смогли исцелить ни лекари, ни молитвы мученикам.
— Ужасная потеря, — заявил я, даже не утруждаясь придать этим словам притворное сожаление. То немногое, что я видел в герцоге Руфоне, оставило мне впечатление мелкого человека, который пытался втиснуться в совершенно неподходящую ему роль, в отличие от его жены. — А ваш… ребёнок? — поинтересовался я.
— Жив-здоров под присмотром верных слуг в за́мке Амбрис, хотя мне было очень больно расставаться с ним. Его зовут Боулдин.
Мы с пониманием улыбнулись друг другу: Боулдином звали деда Декина по материнской линии. И пускай в ребёнке не текла кровь павшего Короля Разбойников, но Лорайн всё равно явно представляла Декина в роли отца. Поэтому я понял, что герцогиня Лорайн Блоуссет больше никогда не женится, и что она любила только одного человека, раз и навсегда. Эта мысль вызвала воспоминания о той старой банде злодеев, и о наших деньках в лесу — воспоминания, которые сейчас только отвлекали внимание, поскольку мне надо было организовать преступление.
— Миледи, вам стоит проверить, что ваши войска сегодня в полном порядке, — сказал я, встретившись с ней взглядом, чтобы убедиться, что она поняла смысл моих слов.
Лорайн быстро стрельнула глазами в сторону королевской семьи, а потом подвела кобылу поближе и тихо спросила, тщательно стараясь говорить бесстрастно:
— Элвин, король на самом деле у Самозванца? Или всё это просто фарс?
Несмотря на недостаток интонации в её вопросе, я услышал за словами настоящую подоплёку. «Она раздумывает, не переметнуться ли». Я сдержал смешок, поняв, что не могу винить Лорайн за мысли о государственной измене. Это было бы всё равно как хлестать волчицу за то, что она кусает всё, что может угрожать её волчонку.
— Убедитесь, что ваши войска сегодня в полном порядке, — ответил я. — Особенно обратите внимание на левый фланг противника, и всё будет хорошо.
Она озадаченно нахмурилась.
— Мои капитаны говорят, что лучшие войска Локлайна в центре.
— Левый фланг. — Я улыбнулся, взял уздечку Черностопа и повернул его в сторону знамени Алгатинета. — Поверьте мне. — Я помедлил, снова повернувшись к ней. — Рад был снова вас повидать.
Она продолжала хмуриться, но склонила голову с изяществом герцогини, а я ударил пятками, пустив Черностопа рысью. Три шеренги королевских солдат расступились, дав мне приблизиться к королевской свите, где я пустил коня шагом, тщательно осматривая крайнюю правую часть нашего построения. К своей радости я увидел, что Уилхем разместил верховых разведчиков и Всадников Ковенанта чуть впереди от пехоты войска Ковенанта, обеспечив возможность быстрой атаки, когда придёт время.