Я обеими руками поднял меч до груди, намереваясь проткнуть ухмыляющемуся негодяю один из его блестящих, немигающих глаз. И снова, он ускользнул в никуда, стоило мне ударить, и опять захихикал у меня за спиной.
— И чего, по-твоему, ты добился? — спросил он, пародируя искреннее любопытство. Он стоял в воде рядом со стервятником — тот клевал труп, на котором сидел. — Ты и правда воображал, что мир станет лучше, если ты её в нём оставишь?
— Заткнись! — прохрипел я, направляясь в его сторону.
— Неужели ты ничему не научился у восходящей Сильды? — поинтересовался Эрчел. Длинная шея подняла его голову на неестественную высоту, бровь осуждающе изогнулась. — Она устыдилась бы, глядя на тебя сейчас…
Я бросился на него, необузданно зарычав от ярости, замахнувшись мечом так, чтобы срубить голову с этой змеиной шеи. Вместо этого я свалился в болотную воду, и тяжёлые доспехи потянули меня ко дну. Вспыхнула паника, и я забился, отбросив меч и пытаясь цепляться за поверхность. Когда я снова вдохнул воздух, то увидел, что Эрчел парит надо мной, а стервятник сидит на его плече. Небо над ним потемнело от взлетевших птиц, сбившихся в густую, кружащуюся массу.
— Мои друзья не прикончат тебя немедленно, — мрачно пообещал мне Эрчел, а потом широко ухмыльнулся, — пока мне не посчастливится посмотреть, как они склюют тебе яйца начисто. Думаю, ты будешь кричать так же громко, как кричал я.
Большая птица на его плече каркнула, расправила крылья и прыгнула ко мне. Длинные лапы вытянулись и сжались на моей голове, снова погрузив меня в болото. Я тонул, а когти не разжимались, кромсая сталь доспехов, словно бумагу, клюв терзал кожу под ними, впивался в плоть, тянул, тянул…
— Элвин!
Я махнул рукой, чтобы схватить клюв, впившийся мне в предплечье, а вместо этого ладонь сомкнулась на мягком человеческом запястье. Резкий крик прервал сон, водоворот красной воды рассеялся, открыв хмурое лицо Эйн. Я на секунду уставился в её озадаченные глаза, ощутив ласку зимней прохлады, а чувства заполняли знакомые запахи и звуки лагеря на рассвете.
— Снова видел сны? — спросила Эйн, со значением глядя на мою руку, всё ещё сжимавшую её запястье.
— Прости, — промямлил я, разжимая хватку. Сдвинув кучу шкур и разных тряпок, составлявших мою постель, я уселся и провёл рукой по взъерошенным волосам. Голову переполняла пульсирующая боль, которая встречала меня постоянно с тех пор, как я полностью пришёл в себя двумя неделями ранее — такое наследие оставил мне сэр Алтус Левалль, убитый и неоплакиваемый рыцарь-командующий роты Короны. Есть многое в его характере, за что его можно было бы укорять, но вот силу его рук оспорить невозможно.
— А я уже не вижу снов, — сказала мне Эйн. — С тех пор, как меня благословила капитан.
— Это… хорошо, — ответил я, оглядываясь в поисках маленькой зелёной бутылочки, которая нынче редко оказывалась вдалеке от меня.
— Надо, чтобы она и тебя благословила, — продолжала Эйн. — Тогда и ты не будешь видеть сны. О чём ты видел сон?
«О человеке, которому ты недавно отрезала яйца». Я сдержал резкий ответ, прежде чем он успел слететь с моих губ. Как бы Эйн ни раздражала, она не заслуживала столь сурового напоминания о её прежней природе. Хотя я видел, что она сделала с лордом обмена Фаринсаля после похищения Эвадины, и после этого уже сомневался, точно ли она полностью исцелилась от прежних наклонностей. Поэтому я спросил:
— Ты слышала когда-нибудь о стервятниках?
— Нет. — Она моргнула пустыми глазами и пожала плечами. — А что это?
— Видимо, большие, уродливые птицы, которые пожирают трупы.
Я вздохнул от облегчения, увидев зелёную бутылочку в нише под свёрнутым одеялом, служившим мне подушкой. Просящий Делрик называл содержимое бутылочки «обманным эликсиром» из-за его способности скрывать боль безо всякого лечебного эффекта. Обманный или нет, я был бесконечно признателен за скорость, с которой горький, маслянистый настой убирал пульсацию в моей голове. Очнувшись от долгого сна, вызванного побоями, первым я увидел лицо Делрика, и в его выражении заметил тревожный оттенок удивления. Он некоторое время тщательно прощупывал мою голову своими ловкими пальцами, то и дело ворчал, когда они натыкались на разные рубцы и шишки, и одна вызвала его особенный интерес.
— Этот гад проломил мне череп? — поинтересовался я, когда его пальцы замерли.
— Да, — быстро и честно ответил он. — Но, похоже, заживает. — С этими словами он передал мне зелёную бутылочку с инструкциями, что нужно возвращаться к нему каждый день на осмотр головы. А ещё мне следовало немедленно его отыскать, если из носа или из ушей пойдёт кровь.