— Капитан Суэйн ранен и лежит в замке, ваше величество, — сказал я. — Когда он поправится, я с радостью оставлю эту должность. Я нахожу слишком тяжёлым бремя командования.
— Каким бы тяжёлым оно ни было, полагаю, в немалой степени нашему сегодняшнему успеху мы обязаны вам. — С едва заметной гримасой отвращения на лице она подняла руки на окружающее побоище: — Или же всё это заслуга Помазанной Леди?
— Всё, что делает рота Ковенанта, совершается под её командованием и от её имени.
— Какая приверженность. — Принцесса Леанора подошла ближе и, прищурившись, пристально посмотрела на меня. — И всё же я вижу на вашем лице только боль. Непохоже на всех тех безумцев, которых мы встретили на дороге, да, сэр Элберт? Тысячи людей маршировали по дороге в Алундию, и все лица сияли божественной убеждённостью. К сожалению, в своей неистовой вере большинство ответивших на призыв маяка Помазанной Леди не позаботилось собрать припасов или хотя бы тёплую одежду. Мы помогали им изо всех сил, но не могли предвидеть, что придётся на марше содержать так много дополнительных ртов, на марше, который мой брат торжественно обещал, как вы помните. К несчастью дорога до алундийской границы теперь усеяна несколькими сотнями трупов верующих. Могу себе представить, что здесь сегодня умерло гораздо больше.
Я не ответил сразу, а вместо этого многозначительно посмотрел по сторонам.
— Ваше величество, а король здесь? Насколько мне известно, моя госпожа захотела бы его поприветствовать.
— Король там, где ему положено быть, — ответила она без видимого раздражения. — При дворе, занимается должным управлением своим королевством. И он оказал мне честь, поручив эту кампанию. Как я понимаю, — продолжала она, отходя от трупа герцога и направляясь к своей лошади, — захватить лорда Рулгарта вам не удалось? Мы нигде не можем его найти.
— Предполагаю, что он сбежал. Если он не дурак, конечно.
— Ох, ясно. — Леанора поднялась на своего прекрасного белого жеребца, а придворный держал в это время уздечку. От Черностопа этот зверь отличался чистым алебастровым оттенком от носа до хвоста. Казалось, он так сияет на солнце, что пульсация в моей голове усилилась. — Неважно, — сказала принцесса, усаживаясь в седле. — Не сомневаюсь, мы найдём его в Хайсале, вместе с доброй герцогиней и выводком её отпрысков. Король намерен сохранить ей герцогство и позволит править, пока не повзрослеет её старшенький. Отцу леди Селины не понравится, если её уберут, и король давно питает к ней тёплые чувства.
— А если она не сдастся? — спросил я, отчего принцесса нахмурила лоб. — Я читал, что Хайсал практически неприступен.
— Нет ничего неприступного, капитан Писарь. Особенно если вам помогает специалист. — Она развернулась и жестом попросила выехать вперёд одного из своей свиты — низенького седовласого мужчину, с виду жилистого, на крепком пони. Простая кожаная куртка и домотканая одежда навели меня на мысль, что он новенький в её окружении, и на то же намекал акцент, когда он заговорил.
— Ваше величество, — проговорил он с широкими алундийскими нотками, раболепно покачивая головой, что вкупе с его напряжённым лицом выглядело странно.
— Капитан, познакомьтесь с мастером Аурентом Вассиером, — представила алундийца Леанора. — Лучший инженер во всём королевстве. Строитель мостов, домов, кранов и всевозможных чудесных изобретений. Не так ли, мастер Вассиер?
Седовласый мужчина снова поклонился, и я заметил, как его лицо подёрнулось в попытке скрыть опасные эмоции.
— Свою репутацию я контролировать не могу, ваше величество. Но я строитель, это правда.
— Ой, не скромничайте, Вассиер. — Усмехнулась Леанора, а потом посмотрела на меня, изогнув бровь. — На самом деле, это единственный человек во всей Алундии, кто знает, как построить машину, способную разрушить стены этой… — при взгляде на замок Уолверн её губы презрительно дёрнулись, — …мощной крепости. Или вы думали, что такое испытание не выпало вашей роте из чистой удачи?
Она подвела своего жеребца ближе, наклонилась ко мне и проговорила тихим голосом:
— У мастера Вассиера большие устремления — правда, не в отношении себя, а его сына. Прошлой зимой он отправил парня в Куравель на обучение, которое король с радостью организовал. Строитель испытывал настолько сильную признательность, что предложил свои услуги Короне, а не герцогу.
По одному взгляду на каменное лицо Вассиера стало ясно, что его присутствие здесь не имеет ничего общего с признательностью.
— Очень мудро с его стороны, — сказал я. — И человек, за которым я шёл в свои разбойничьи времена, несомненно с этим бы согласился. Впрочем, сложно себе представить, что во всём герцогстве есть лишь одна душа, способная сконструировать осадную машину.