— Богохульник! — закричал Грейвир, и в его голосе смешались ярость и страх. — Ты и вся твоя поганая «империя» будете вечно гореть в Аду за то, что пролили кровь священников самого Господа!
— Кто-то может гореть в Аду за пролитие невинной крови, — холодно сказал Каменный Пик. — Что касается меня, то я предстану перед Божьим судом, не боясь, что кровь на моих руках обличит меня в Его глазах. Можешь ли ты сказать то же самое, «священник»?
— Да! — «Голос Грейвира был полон страсти, но в нём, в тембре его голоса, было скрыто что-то ещё», — подумал Лакир. — «Нотка страха, дрожь перед чем-то большим, чем ужас надвигающейся смерти. По крайней мере, какой-то лёгкий проблеск… неуверенности, от того, что он оказался на пороге смерти. Что он и другие инквизиторы обнаружат, когда столкнутся лицом к лицу с жертвами Инквизиции»?
— Тогда желаю тебе получить удовольствие от твоей уверенности, — твёрдым как железо голосом сказал Грейвиру Каменный Пик и резко кивнул матросам, которые следили за концами верёвок.
— Привести приговор в исполнение, — сказал он.
.II.
Каюта Мерлина Атравеса,
КЕВ «Императрица Черисийская»,
Чизхольмское море
«Сержант Сихемпер — прирождённый стрелок», — решил Мерлин Атравес, наблюдая как личный оруженосец императрицы Шарлиен тренируется в стрельбе из пистолета.
«Так же, как», — подумал он иронично, — «и сама Шарлиен! Что не очень-то по-женски с её стороны, я полагаю». — Он беззвучно рассмеялся. — «С другой стороны у этой леди есть свой собственный стиль, не так ли»?
Если бы кто-нибудь случайно заглянул в маленькую, тесную каюту Мерлина на борту КЕВ «Императрица Черисийская», он, несомненно, решил бы, что Мерлин спит. В конце концов, на борту флагмана флота прошло уже два часа после захода солнца, хотя дома, в Теллесберге, оставалось ещё несколько часов светлого времени суток. Возможно, это было немного рано, но капитан Атравес нёс утреннюю вахту за спиной императора Кайлеба, так что для него было разумным лечь спать как можно раньше, и в данный момент он лежал, вытянувшись в похожей на ящик койке, подвешенной к потолку, мягко покачиваясь в такт движению корабля, с закрытыми глазами, глубоко и ровно дыша. За исключением, конечно, того, что, как бы это ни выглядело, на самом деле он вообще не дышал. Личность, известная как Мерлин Атравес, не делала этого последние примерно девятьсот лет. Мёртвые женщины, в конце концов, так не делают, и ПИКА не нужно было делать ничего подобного.
«У меня нет реальной необходимости притворяться спящим — или дышать, если уж на то пошло», — подумал он. Вряд ли кто-то мог ворваться к личному оруженосцу императора Кайлеба в свободное от службы время, и даже если бы кто-то это сделал, рефлексы Мерлина были столь же нечеловечески быстрыми, как и его слух — нечеловечески острым. У того, чьи «нервные импульсы» двигались в сотни раз быстрее, чем у любого живого человека, было достаточно времени, чтобы закрыть глаза и снова начать «дышать». Но у Мерлина не было ни малейшего желания быть небрежным в мелочах. О сейджине Мерлине и его способностях и так уже ходило достаточно много странных историй.
Конечно, даже самая странная история была далека от реальности, и он планировал поддерживать это в таком виде как можно дольше. А это означало вечность, если бы только он смог это сделать. Именно по этой причине он с самого начала решил принять облик сейджина, одного из воинов-монахов, которые появлялись и исчезали на страницах легенд здесь, на планете Сэйфхолд. Считалось, что сейджины обладают столь многими чудесными способностями, что почти всё, что делал Мерлин, можно было объяснить правильным взмахом руки.
«Во всяком случае, при условии, что те, кто машут руками, смогут сохранять невозмутимое выражение лица в процессе этого», — напомнил он себе.
До сих пор крошечной горстке людей, знавших правду о Мерлине, удавалось делать именно это, чему… несомненно, способствовал тот факт, что правда была бы ещё более невероятной. Объяснять, что он сейджин, было намного проще, чем объяснять планете, систематически подвергаемой идеологическому навязыванию антитехнологического мышления, что он был Персонально-Интегрированным Кибернетическим Аватаром молодой женщины по имени Нимуэ Албан, которая родилась на планете под названием Земля… и была мертва вот уже почти тысячу лет. Слишком часто Мерлин обнаруживал, что ему достаточно трудно разобраться в этой конкретной концепции.