–Ублюдок, пошёл ты! – сразу же выкрикнул тот.
Тогда мучитель схватил его под скулы, заставив разжать зубы, и вставил в рот жертвы стоматологический расширитель. Убийца бродил из стороны в сторону, держа в руках длинный металлический прут. А потом, медленно подошёл, и начал аккуратно погружать его в рот мученика. Тот дёргался, захлёбываясь и давясь. Когда прут вошёл наполовину и пронзил внутренние органы, жертва в последний раз дёрнулась. С предсмертным хрипом вышел и поток крови. Тело не шевелилось. Убийца распустил верёвки стягивающие тело. Поставив труп на колени, он рывком просунул прут до конца. Конец арматуры вышел через низ живота и упёрся в пол, на котором становилась всё больше тёмная кровавая лужа. Затем, он шприцом ввёл в тело какое-то вещество и, после того как сфотографировал своё произведение искусства и спрятал орудия пытки, удалился. Получившуюся фотографию он встряхнул несколько раз для проявки и, присмотревшись к ней, бережно засунул её в карман.
Настенные часы, висевшие напротив кровати, показывали половину первого. Окна в комнате были зашторены, что мешало светилу освещать пространство. Только узкая полоса света, проходящая через зазор между тёмно-коричневыми шторами, оставляла на полу и стене яркий след. Анна спала лёжа на боку, обхватив рукой подушку. Грязные после дождя волосы спутались. Расползшаяся тушь, которую она так и не смыла, оставила на подушке чёрные, высохшие за ночь, кляксы. Шумно вдохнув, девушка медленно открыла глаза. Перевернувшись на спину, она некоторое время смотрела в потолок, вспоминая вчерашнюю ночь. Живот сильно болел. Челюсть тоже. Зевнув, она протёрла глаза. Стянув с себя одеяло, Анна задрала майку. На животе синела обширная гематома. С трудом поднявшись, девушка побрела в ванную комнату. Включив свет, она посмотрелась в зеркало.
–Ну и красавица, – сказала Анна своему отражению, ощупывая опухшую переносицу.
Стерев с лица тушь и расчесавшись, она аккуратно принялась чистить зубы. Закончив с этим делом, девушка обработала разбитую губу антисептическим средством. Пройдя на кухню, она увидела Люси, готовящую завтрак.
–Доброе утро, – с улыбкой сказала она, повернув голову.
–Не очень оно доброе, – ответила Анна, потирая шею.
–Я вижу, – Люси рассмотрела лицо сестры, – садись, завтрак готов.
Она положила на тарелку два жаренных яйца с беконом и пару тостов. Анна, морщась от боли, стала жадно поглощать еду, орудуя вилкой и ножом.
–Кофе остался? – спросила она, пережевывая завтрак.
–Закончился. И уже давно, – вздохнула Люси.
–Тогда воды налей, будь добра.
Люси наполнила прозрачный стакан водой из-под крана, и поставила рядом с тарелкой. Анна, молча, кивнула.
–Тебе сегодня никуда не надо? – спросила Люси.
Призадумавшись на секунду, сестра ответила:
–Да, у нас репетиция. Надеюсь можно тебя одну оставить? – покосилась Анна на младшую сестру.
–Да, я же сказала, больше никаких глупостей.
–Я надеюсь. А то мне бежать скоро. Приберись в доме.
Закончив с едой, Анна пошла одеваться. Однако так как её вчерашняя одежда была вымазана грязью и теперь выглядела так, будто её сняли с бездомного, Анне пришлось пошарить по гардеробу, чтобы найти что-то подходящее. Её выбором стали чёрные брюки, белая кофта и лёгкая джинсовая тёмно-синяя куртка. На улице не зима и даже не осень, но всё-таки Лондон – не самое тёплое место. Забросив вчерашнюю одежду в корзину для грязного белья, Анна как смогла, замазала побои пудрой.
–Постирай всё, и в прихожей прибери, – крикнула она сестре, зашнуровывая кеды.
–Хорошо, – донеслось с кухни.
Выйдя из квартиры, Анна поспешила к клубу, где они выступали вчера. Там должна была проходить репетиция. На улице было немного теплее, чем обычно. Небо было светлым. Улицы были заполнены людьми, которые спешили по своим делам. Транспорт толпился на дорогах. Лёгкий ветер играл рекламными полотнами, растянутыми над дорогой между столбами. Анна по привычке глядела по сторонам. Остановившись на переходе, она дождалась зелёного света и перешла на другую сторону улицы. Пройдя один квартал вправо, она свернула налево, и прошла мимо паба, который постоянно посещает с группой. Клуб находился дальше по улице, в трёх кварталах. Девушка достала телефон, и посмотрела на время. Она опаздывала на двадцать минут. Ей никто не позвонил, чтобы поторопить. И это не удивительно, ведь с ней иногда даже боялись говорить, тем более что-то требовать. Но все знали, что Анна своё слово держит всегда, и если говорит что придёт репетировать, то она так и сделает. Пройдя за ворота бывшей швейной фабрики, девушка вошла внутрь и спустилась в подвал. Из его глубины доносились слабые звуки гитары и ударных. Чем дальше девушка проходила по раскрашенным граффити коридорам, тем сильнее был звук. Наконец, она вышла в концертный зал. Группа уже усердно трудилась над новыми песнями. Братья гитаристы как обычно играли друг напротив друга, соревнуясь в финтах. Френсис, сидя на усилителе, перечитывал текст песни. Сайман подбирал ритм, Фила на сцене не было видно. Завидев вокалистку, ударник приветственно поднял руку вверх. Девушка кивнула. Френсис встал с усилителя, подошёл к Анне и протянул ей текст: