А вот кого мне было жаль – так это жену Андрея и его детей. Если они узнают с моей подачи о том, каков их батя, это нанесет им непоправимый вред. Андрей же трахал мою Яну несколько лет и не палился, пусть все остается как есть. В пах его я бить не буду. А вот Яне доходчиво объясню, почему нельзя так цинично насмехаться над своим, пусть и нищим, но все же спонсором.
Я лежал, смолил очередную BD, смачивал горло будвайзером и прорабатывал в деталях план мести. К счастью, паспорта и деньги лежали в локере на ресепшене, а ключ от локера был только у меня. Так что, если я ошибся, и Яна не отправится первым делом рассказывать обо всем Андрею, а пойдет резать мою одежду, серьезного урона она не причинит. С кредиткой и гоашными ценами могу возобновить весь свой гардероб в два счета.
Чего я не ожидал, так это того, что гора придет к Магомеду. А она таки пришла. Точнее, две горы: поменьше – Яна, побольше – Андрей.
Я в тот момент опять задремал, разнеженный жарой, как вдруг очутился на песке, а поверх меня, стукнув деревянным углом в морду, упал лежак.
Я подскочил, стирая какую-то струйку, побежавшую по лицу (с кровью всегда так – в первые секунды не понимаешь, что это кровь), и увидел насмешливо смотрящую Яну, стоявшую скрестив руки на груди, и мужика, на голову выше меня. Почему-то взгляд в первую очередь цеплялся за его волосатые руки.
– Ты, **ять, о*у*л? – закричал мужик. Голос его странно диссонировал с внешним брутальным образом, услышав его по телефону, я решил бы, что такой высокий тембр принадлежит гомосеку.
– Это ты, **ять, о*у*л! Ты вообще кто?
– Тебя это не касается, *разь! Быстро вернул телефон девушке!
– Аааа, – начал понимать я, – Андрей! Приятно познакомится, у*бище ты *удозвонское.
– Что ты, *лять, сейчас сказал?
– Глухой что ли? – говорил я, усмехаясь, но внутри меня все дрожало. Странно, что тремор рук и ног в этот раз унимать не пришлось.
Отдых на этом пляже уже был безнадежно испорчен, струйка красной жидкости из рассеченной брови (откуда она вообще там взялась, там же кожа и кость?) проторила себе дорожку в глаз, и все, что мне оставалось, слить этого *олбодятла как можно быстрее. У меня появился новый объект для мести. Я раззадоривал Андрея как мог. Суть была в чем. На спящего человека проще напасть, как это случилось со мной. Когда же намечается реальная драка, каждая сторона все же немного колеблется, а вдруг… тем более свидетели кругом как-никак. Так что Андрей просто напирал на меня, пока еще не решив, повторить атаку или нет, а мне того и было нужно. В детстве меня обучили двум приемам: как заламывать кисть руки и как отбиваться от не в меру ретивого противника, если на кону стоит что-то весомое. Перехватить руку Андрея для залома я не рассчитывал, но когда он приблизился ко мне вплотную, так, что я стал ощущать его зловонное дыхание, я сделал шаг назад, уходя на всякий случай с линии атаки его правой руки (я предполагал, что он был правшой, как и большинство людей), образуя между нами немного свободного пространства. Андрей инстинктивно подался вперед, чем нарушил свое равновесие – наклонившись назад удержать равновесие проще, чем наклонившись вперед, схватил его за уши (он перехватил мои руки, но было уже поздно, видимо, мой вид и в правду был не боевой, и он не ожидал подвоха), после чего резко рванул его голову вниз на свидание со своим поднимающимся коленом. Удар пришелся вскользь, но, видимо, болезненно; и еще у меня был маленький козырь – после удара я распрямил ногу до конца, и пальцами ног – скорее голенью, хотя разглядеть было сложно, а заболела разом вся нога, – я заехал Андрею по яйцам и быстро отскочил назад, так как он отпустил на долю секунды мои руки. Отскакивая думал, что у Андрея реакция получше, ведь у всех, кто дрался на улице, есть инстинкт: ударили по яйцам – бей в ответ, хотя бы один удар. Но Андрей просто нелепо шмякнулся мордой в песок. Поднимаясь, отплевываясь и немного пошатываясь, он двинулся на меня. Но тут подоспели сотрудники шека. Меня они знали как клиента, который оставляет неплохие чаевые, Андрея – нет. Когда его вытаскивали прочь, тот отбивался, матерился и кричал, что мне по возвращении в Россию будет пздц, и что с работы я вылечу как пробка из ж*пы. На счет последнего я не понял, что это за странный оборот речи.