Она быстрым движением вытерла глаза.
Были и другие визиты. Страшные. Когда забирали ее восьмимесячного мальчика… Когда она осталась как-то в одиночестве на несколько недель, а потом Демайтер вломился к ней под утро и обращался как с вещью. И Даша к своему ужасу поняла, что он не узнает не только ее саму, но и этот дом, и этот мир и вообще вряд ли вспомнит об этой встрече.
Как-то раз он явился бледный как полотно, свалился на пол в беспамятстве, а вокруг заклубился мертвенный сумрак. Тогда Даша впервые увидела его помощников. Для начала они вынесли дверь и вышвырнули на улицу любовницу. В случае, если бы патриарх узнал, по чьей вине пострадала любимая игрушка — головы б им точно не сносить. Потом дом вместе со стражниками пожрало изнутри сумасшедшее серебряное пламя. И Даша, которой на улице, воющей белой метелью, было еще страшнее, заползла обратно и до утра просидела в обугленной комнате среди обломков мебели, скрученных в бараний рог. В выбитых окнах гулял ветер, и горели вокруг жутковатые символы. Утром как ни в чем не бывало вернулись немые слуги и начали приводить дом в порядок, а через день заявился сам Демайтер, впервые извинился перед ней, сказал, что зря подумал о ней в последний момент, но так и не объяснил, что это было: неудавшееся покушение или результат неудачной работы с высшей магией. Тогда он остался с Дашей почти на целую неделю. О-о, это была сказочно непростая неделя!
По ночам Демайтер, едва задремав, вскакивал с кровати, до утра не находил себе места и не смыкал глаз, днем все валилось у него из рук, а с приходом темноты на него страшно было смотреть. По всему дому валялись листы с недописанными и недочерченными магическими формулами, в сумерках они взмывали к потолку и самопроизвольно вспыхивали. На третью ночь Даша сказала:
— Не ложись совсем!
Демайтер презрительно скривил губы.
— Прекрасный совет.
— Ты думаешь, я вообразила, что знаю, как избавить тебя от кошмаров? Нет, Дэм, я не знаю. Просто я не могу больше это видеть! Не могу. Пойдем отсюда на улицу?
— Что там делать, на улице…
— Поищем эндемик.
— В такой час?
— Все равно у тебя бессонница. Помнишь, ты говорил, что эндемики есть у любых, самых маленьких измерений?
Он безнадежно взглянул в темное окно, неопределенно пожал плечами в ответ, и до заиндевелого рассвета они вдвоем бродили под холодными звездами, и если у Демайтера хватало сил поддерживать разговор — болтали обо всякой всячине, вспоминая более веселые путешествия, а потом замерзшие и уставшие пили на полу возле камина горячее вино, уснули полураздетыми, прямо среди пледов и разбросанных подушек и не сказать, что в один миг и именно в тот рассветный час, но Демайтер все-таки разогнал свои убийственные наваждения.
А однажды Даша, которая успела привыкнуть к тому, что все ее желания немедленно исполняются, вошла во вкус и опрометчиво пожелала единорога. Сказочное существо было белоснежным, по-эльфийски изящным, по-змеиному хитрым и упрямым как коза. Оно чем-то неуловимо напоминало блондинку с обложки глянцевого журнала. Оно искусало в загоне Дашину лошадь, поломало беседку, норовило проткнуть рогом хозяйку и, кажется, было не прочь с ней совокупиться. До следующего прихода Демайтера Даша не знала, как от этой сказочной твари избавиться, и впредь была очень осторожна в желаниях.
— Да, я помню! Ты еще в детстве всегда говорила, почему это все девчонки тащатся от белых лошадей… — сказала Женя. — Вороная — это круто.
И все. Все! После двух лет разлуки они могли только стоять, молчать и пронзительно смотреть друг другу в глаза. Вечер потерял свое очарование. Даша оглянулась на Демайтера, и они ушли первыми.
— Ну и? — тихо спросил Илью Логинов.
— Он будет королем.
— Он тебе так и сказал?
— Нет. Он сам этого еще не понял.
— Тогда почему ты так уверен?
— Амбиции имперские, — Илья невесело улыбнулся. — В ближайшие годы я прогнозирую в СКМ государственный переворот и небывалое укрепление королевской власти. Со всеми вытекающими.
— К гадалке не ходи, — мрачно заметил Логинов.
Эпилог
В маленьком домике, затерянном на краю света, Демайтер скинул с плеч мантию и развалился в кресле. Даша присела на подлокотник второго кресла и уперлась руками в колени.
— Странный вечер, правда? — спросила она.
— Да, очень. Все рисковали, согласившись на встречу, но тем не менее, все собрались…
— Тебе это не понравилось?
— Я не ожидал, что буду рад их видеть. Мне понравилось.
— Почему ты не раздеваешься? Скоро уйдешь?