- Правда? - Миротворец казался удивленным, но Кьюлаэра не сомневался: старику это было известно, и он про себя ругался на Миротворца за то, что тот заставил их играть в эту игру. Мудрец прошагал к краю утеса и кивнул:
- Действительно утес, и с него мы можем увидеть дальние дали! Поднимайтесь, друзья мои, и посмотрите на путь, который нам предстоит сделать в ближайшую неделю, но идите осторожно.
Они медленно поднялись наверх; Йокот встал с одной стороны от мудреца, Китишейн - с другой, и опустились на колени в паре шагов от края. У всех от ужаса перехватило дыхание. Луа, не сумев сдержать любопытства, подползла и присоединилась к ним.
Совсем рядом с мудрецом никого, конечно, не было, они сохраняли почтительное расстояние; и Кьюлаэра вдруг понял, что сейчас, именно сейчас, он может подбежать и столкнуть мудреца с обрыва. Кровь его побежала быстрее, а амулет стал таким холодным, что от неожиданности он чуть не закричал, но вспомнил, что надо быть осторожнее. Единственное, что пришло Кьюлаэре в голову: сейчас старик распустит крылья и полетит! А Миротворец, словно обо всем догадался, подошел к самому краю и повернулся к Кьюлаэре спиной, будто бы сам предлагал напасть на него. Миротворец был зол на него. Кьюлаэра это понимал, а еще ему подумалось, что у старика, наверное, глаза на затылке. Он не пропустит того мига, когда Кьюлаэра бросится на него, шагнет в последний момент в сторону, и тогда Кьюлаэра камнем полетит вниз. Кровь застыла в жилах у Кьюлаэры при этой мысли - или это просто действовал амулет? Нет, подумал он, риск слишком велик. Он таки двинулся вперед, но не спеша, и приблизился к Йокоту, борясь с желанием столкнуть в пропасть маленького человечка.
А потом Кьюлаэра увидел окрестности и забыл и думать о мести и нападении.
Равнина протянулась вплоть до далекой горной гряды. Она поросла травой, и по ней тянулись три ряда деревьев. Один ряд сильно петлял и даже имел ответвления. Кьюлаэра не понял сразу, почему деревья росли линиями, а потом увидел, как в ответвлении блеснула вода. Деревья росли вдоль рек! Неужели в этих краях столь мало воды, что деревья могут расти только вдоль речных берегов?
Это было бы так, если бы не сочная от летних - летних, а Миротворец поймал его ранней весной! - дождей зелень травы, не огромный небосвод с потрясающей глубины синевой и полосами облаков - небесных рек.
Кьюлаэра стоял, ошеломленный зрелищем, пока голос И окота не вернул его к жизни:
- Как мы будем отсюда спускаться?
Хороший вопрос! Он взглянул на Миротворца и увидел, что мудрец рассматривает его задумчивыми, оценивающими глазами, как будто подозревая, что что-то хорошее в нем все-таки есть. Кьюлаэра вспыхнул, отвернулся и обнаружил, что Китишейн разглядывает его с точно таким же выражением, только мягче и добрее. Кьюлаэра быстро отвел взгляд на равнину.
- Хороший вопрос был задан, Миротворец. Как мы будем спускаться?
- В двадцати ярдах под нами находится широкий выступ, - ответил мудрец, не глядя вниз.
- Я вижу его! - Йокот лежал на животе и смотрел с обрыва вниз.
- Все было бы распрекрасно, если бы мы уже были на этом выступе! заметил Кьюлаэра.
- В моем мешке есть моток веревки. Я спущу вас по очереди.
У Кьюлаэры похолодело сердце. Луа заплакала. Если бы не скудные остатки его былой гордости, Кьюлаэра бы к ней присоединился.
- Когда ты будешь спускаться, тебе не придется тащить мешки, - сказал Миротворец. - Я сам спущу их.
- Сам?
- Разумеется. Ты и не думал, что я настолько тебе доверяю? Миротворец подошел, чтобы снять мешки со спины Кьюлаэры. - Кроме того, ты самый тяжелый и грузный. Если кто-нибудь оступится, ты смягчишь его падение.
- Ой, как это мудро! - съязвил Кьюлаэра. - А если я не доверю тебе держать веревку, на которой мне придется висеть?
Миротворец поднял глаза.
- У тебя нет выбора, - сказал он. - Выбираю я. Кьюлаэра посмотрел ему в глаза, и ему показалось, что такими холодными они не были никогда. Он облизнул высохшие губы и сказал:
- Я могу сбежать.
Миротворец поклонился и развел руками:
- Попробуй.
Кьюлаэра прекрасно понимал, что далеко ему не убежать. Здесь, конечно, не было смолистых сосен, но мудрец, несомненно, найдет какую-нибудь другую магическую хитрость, чтобы его изловить.
- Ты спустишься с утеса, Кьюлаэра, - бездушный взгляд снова впился в него, дохнув холодом вечной мерзлоты, - по веревке или без нее.
- Ты говорил, что я зачем-то нужен тебе, - проворчал Кьюлаэра.
- Может быть, чтобы принести тебя в жертву богине, - сказал Миротворец. - Может быть, это и есть лучшее место для жертвоприношения.
Кьюлаэра сперва не поверил, а потом решил, что мудрецу вполне по силам прогнать его сквозь все мучения смерти, а потом вернуть обратно к жизни для своих грязных целей. Он с омерзением выругался и протянул руку.
Миротворец достал из мешка веревку и протянул ее Кьюлаэре. Его глаза блестели. От удовольствия? От радости победы? Еще от чего-то? Кьюлаэра не мог знать точно, но, что бы это ни было, он все равно ненавидел старика. Мудрец объяснил, как следует обвязаться веревкой, чтобы спуститься. Миротворцу оставалось закрепить свой конец веревки.
- Ты так веришь в крепость моих рук? - пробурчал Кьюлаэра.
- Напротив, я верю в крепость веревки. - Миротворец обвязал свой конец веревки вокруг росшей поблизости чахлой сосны, потом крепко ухватился за шестифутовую веревку. - Видишь? Тебя буду держать не только я, но и это дерево!
- Да, если ты не отпустишь веревку, - мрачно огрызнулся Кьюлаэра. Он уселся на краю утеса, бросил взгляд вниз, и у него защемило в груди. Страх обуял его, торопил, понуждал бежать, драться, сделать хоть что-нибудь, чтобы покинуть этот утес, но другой, более жуткий страх - боязнь посоха Миротворца и его магии - удерживал его. Он сделал глубокий вдох и сказал:
- Если я умру. Миротворец, мой дух будет преследовать тебя.
Потом сделал еще один глубокий вдох и полез вниз. Впрочем, он не думал, что старик боится духов. Веревка дергалась, но держала хорошо. Кьюлаэра упирался ногами в отвесный склон, не глядя вниз. Сердце бешено колотилось в груди, его стук отдавался в голове.
Он думал о том, заслужит ли сегодня похвалу Миротворца.
Глава 10
- Теперь - вдоль склона, - бодро проговорил Миротворец. - Держись за веревку и будь осторожен, отпускай ее не спеша.