- Мы больше года встречаемся и последние шесть месяцев живём вместе, - спокойно ставит всех перед фактом «новый парень» Лурдес.
Теперь и у Леры ступор.
- И… я беременна! – Лурдес гладит свой живот рукой. – Двойней, папуль! – и в её глазах гордость. – Мальчик… и ещё мальчик! Сегодня только узнали!
Глаза у отца едва ли не на выкате, а челюсть его отвисла не в переносном смысле, а в самом, что ни на есть, прямом!
Лера толкает его в бок:
- Скажи что-нибудь, ты же глава семьи! - сквозь зубы.
- А… Э… Как там… Что там говорят в таких случаях?
- Поздравляю вас, дети! Совет да любовь! – Лера уже практически шипит.
- Гм-гм!
Пауза.
Затем громко и торжественно:
- Антон, ты любишь мою дочь?
- Да, люблю.
- Лурдес, ты любишь Антона?
- Да, святой отец!
- Лурдес! – взвизгивает Лера. - Не юродствуй!
- Гм-гм! – отец расправляет плечи, набирает воздуха в грудь и, уже с улыбкой, выдыхает: - Совет вам да любовь, дети!
Тишина в нашем необъятном семействе тут же сменяется гулом поздравлений, все спешат потискать беременную Лурдес в своих объятиях, похлопать Антона по плечу или спине. Мы с Соней стоим остолбеневшие, и только спустя какое-то время моя жена находит в себе силы поздравить жениха и невесту, а я… в прострации!
- Лу! Я так рада за тебя! Двойня – это же так здорово! Как весело им будет! А ты знаешь, какая бывает у близнецов чудесная, почти магическая связь друг с другом?
- Ну… скоро узнаем! Надеюсь… - Лурдес явно ещё не до конца осознала себя в роли матери.
- Что ты! Не переживай, сестра! Всё будет хорошо! Ты же знаешь, женщины в нашем роду рожают как кошки! Это почти не больно! И гораздо быстрее, чем по телеку!
- Да ладно! – не верит Лурдес, и наши взгляды, наконец, встречаются.
- Поздравляю тебя! – выдавливаю. Почти радостно. - Лу, я думал, ты его терпеть не можешь!
- Кого?!
- Антона…
- Ну, слушай, ты тоже, помнится, Соньку на дух не переносил, а потом вон оно как всё обернулось!
И лыбится. Так, что аж зубы видно.
- И потом, смотри, как я здорово всё придумала! Теперь вам не придётся делить выходные: в воскресенье станем собираться, как обычно, у родителей на острове… и у Айви оба папы будут на месте! - подмигивает.
И тут я понял кое-что, уяснил для себя: женщины – самые страшные в своей коварности существа на планете! Ни один военный стратег не переплюнет женщину, когда её цель установлена – мужчина, выбранный для гнездования!
Интересно, догадывалась ли когда-нибудь Софья о чувствах своей сестры?
Обнимаю сестрёнку… и с ужасом думаю: что бы такого сказать ЕМУ?
Сколько мы дрались в общей сложности? Раз пять, кажется. Один раз он меня хорошо «отметелил», один раз я его. Остальные три были уже больше для проформы. И что? Теперь мы семья с ним, что ли?
- Поздравляю. Желаю счастья, – сообщаю. Ну… или ставлю перед фактом.
И обнимаю жену крепче. Совсем крепко.
- Мне больно! – шепчет Соня мне на ухо.
И я, опомнившись, отпускаю. Но не полностью. И целую в губы. Долго. Так, чтоб он точно понял – это моя территория. Границы хорошо защищены: злые натренированные собаки регулярно патрулируют охраняемую зону, любая интервенция карается на месте расстрелом. Через повешение.
Антон ехидно улыбается половиной рта.
А мне плевать: я что хотел – то сказал. В смысле, показал.
Отец трёт переносицу:
- Лерусь, ты ничего не брала сегодня от нервов?
- Нет! Сердце болит? – Лера в одну секунду рядом, её ладонь на отцовской груди.
- Пока ещё нет, но у меня такое чувство, что вот-вот случится что-то вроде инфаркта, - отец закатывает глаза.
- Инфаркта?! Да?! – Лера хохочет в голос. – Ничего-ничего, милый! Переживёшь! Помнишь, как ты детей хотел? «Чем больше – тем лучше!» - так, кажется, ты говорил?
- Кажется… - стонет отец.
- Ну вот! Радуйся теперь! Три внука на подходе! Трое дополнительных мужчин в роду Соболевых!
Вопли Айви внезапно прерывают гул и жужжание взрослых.
- Амаэль опять лезет обниматься к Айви! – громко сообщает Аннабель.
-Уфффф… - выдыхает отец и несётся спасать Айви… или Амаэля.
Пока конец, а дальше - посморим)))
Конец