– Я ещё своего добьюсь! – вспыхнула Ирис. – И Синтия, эта гадина, своё получит!
– А ну пошла в свою комнату! – распорядился Педру. – Там и ужинать будешь! У тебя ни для кого человеческих слов не находится! Ты понимаешь один только кнут!
Больше он внимания на Ирис не обращал, взял тарелку с едой и принялся звонить в город, чтобы узнать, как там дела у Камилы.
К телефону подошла Зилда, и от неё Педру узнал номер телефона больницы и номер палаты, в которой лежала Камила.
Он позвонил в больницу, а когда медсестра объяснила, что у больной врач, повесил трубку с тяжёлым сердцем. Оно подсказывало ему, что с Камилой далеко не всё в порядке.
Спать он лёг в дурном расположении духа и точно в таком же состоянии проснулся. Он беспокоился о Камиле и злился на Ирис из-за Синтии. Утреннее свидание с лошадьми всегда наполняло его радостью, поэтому Педру отправился в конюшни. Возле одной из них он заметил Ромеу и разозлился ещё больше: он не сомневался, что там находится Синтия. Так оно и было. Синтия поила лошадей глистогонным, а Ромеу ждал, когда она закончит все дела, чтобы отправиться с ней на конную прогулку. Не прошло и пяти минут, как в конюшне появилась Ирис. Синтия как раз собиралась дать лекарство её Урагану.
– Он не будет пить эту гадость, – заявила надменно Ирис, взглянув на ведро с коричневой жидкостью. – Ты ничего не смыслишь в лошадях, Синтия, если задумала его этим напоить.
– Лошадям положено раз в три недели давать эту гадость, – уже закипев, но сдерживаясь, ответила Синтия, – иначе им бывает очень плохо.
– Это ты плохой ветеринар, – хамски заявила Ирис, поглаживая Урагана, который косил на Синтию налитым кровью глазом.
– Ты будешь хорошим, – ответила Синтия, не желая вступать в препирательства с сумасшедшей девчонкой, которая лезла на рожон, чтобы привлечь к себе внимание и поссориться. – Начни врачебную практику со своей лошадки. – Потом она повернулась к Северину и попросила: – Оседлай нам с Ромеу двух лошадей, пожалуйста.
И пошла снимать халат, в котором работала. Тут–то её и подловил Педру.
– Что у тебя с этим хлыщом? – грозно спросил он.
– Его зовут Ромеу. А с каких пор я должна перед тобой отчитываться? – Синтия холодно взглянула на Педру.
– С тех пор, как стала моей, – заявил он, крепко беря её за запястье.
– Твоей я ещё не стала и вряд ли стану, – ответила Синтия.
– Перестань ломаться! – вскипел Педру. – Ты знаешь, как я отношусь к тебе и как мне хорошо с тобой. Я ревнив как чёрт и не потерплю никого рядом!
– Мне тоже было хорошо с тобой, Педру, – честно ответила Синтия, сразу его обезоружив. – Но наши отношения меня не устраивают, – вздохнув, сказала она. – Я заслуживаю большего.
Северину в это время оседлал лошадей, и Синтия, помахав Педру, взлетела на спину своей кобылки и сразу поскакала галопом. За ней следом помчался Ромеу.
Педру только головой покрутил и отправился звонить в больницу. Но ему снова не дали поговорить с Камилой, зато позвали Эду. Педру наконец понял, что происходит что-то очень серьёзное, и убедился в этом, когда Эду пообещал ему рассказать всё при личной встрече.
– Я скоро приеду, – сказал Педру. – Я не знал, не думал, что Камила больна всерьёз.
Посетителей к больной Камиле Фернандес теперь записывали, пропуская только одного или двух. При лечении химиотерапией контакты обычно ограничивались. Но Педру настоял на своём и появился в боксе как раз в тот момент, когда Камила в очередной раз отказалась от предложенной Эленой еды.
– У меня совсем нет аппетита, мамочка, – сказала она, – меня всё время подташнивает.
И вдруг глаза её оживились, она увидела стоявшего на пороге Педру.
Он стоял и с непривычным щемящим чувством смотрел на похудевшую Камилу, ему даже показалось, что и волосы у неё поредели…
– Как мне тебя не хватало, Педру! – воскликнула Камила.– Я уже не раз о тебе спрашивала.
– Прости, я только сегодня узнал, что ты нездорова, и сразу приехал,– ответил Педру, подходя к кровати.– Привет, Элена, рад тебя видеть. Что тут у вас, рассказывайте!
– Ты сам видишь, что со мной делается. – натужно улыбнулась Камила. – Я вижу, что ты скоро поправишься, потому что ты сильная.
Камила улыбнулась на сей раз без какой-либо натуги.
– Я пошла в твоего кузена, мама, – сказала она, – я легко не сдамся. Буду бороться до конца! И вы вдвоём мне поможете!
В голосе Камилы прозвучала такая вера, что у Элены вновь болезненно сжалось сердце: она должна помочь своей дочери, непременно должна помочь!
– Раз Педру пришёл тебя навестить, моя дорогая, я пойду и сделаю несколько важных звонков, – сказала она и вышла.