В глазах Джека был такой же оттенок лазури, как у неба над их головами. Залив, простиравшийся за его спиной, усиливал чувство уединенности. Мег пригнула его голову и поцеловала Джека в губы глубоким, долгим поцелуем, от которого по всему ее телу прошла нервная, опьяняющая дрожь.
Джек с такой полнотой отдался этому поцелую, что у Мег в истоме подогнулись колени. Мягким, кошачьим движением он сильнее вдавил ее бедра в свои. Она простонала, не вынимая языка из его рта, и закинула одну ногу на его ягодицы. Джек нащупал застежку молнии на ее куртке.
Едва он распахнул полы куртки, как холодный воздух проник внутрь, однако Мег это не тревожило, потому что сразу же под куртку скользнули его теплые руки, принявшиеся ласкать ее тело через рубашку, потянувшиеся к поясу джинсов…
Мег с трудом выдохнула:
— Нам лучше остановиться.
Но Джек расстегнул пуговицу на ее джинсах, медленно потянул вниз молнию. Слабые сбивчивые всхлипы вырвались из горла Мег. Ее тело напряглось в сладостном предвкушении.
Джек встал на колени, стягивая с нее джинсы… и открыв ей вид на залив.
— Джек! — воскликнула она, дернула вверх джинсы и поспешно застегнула молнию.
— Только не говори мне, пожалуйста, будто у меня за спиной появился паром.
Мег нахмурилась.
— Как раз вовремя, — простонали они в один голос.
«Русалка» направлялась прямиком к пирсу.
Джек встал с колен и помог Мег поправить одежду: заправил ей в джинсы рубашку, застегнул на куртке молнию и поднял для удобства воротник.
— Между прочим, мой ответ — «да», — усмехнулся он. — На тот случай, если у тебя были сомнения.
ЭПИЛОГ
— Ну и как? Разве сравнится с тем, что было в первый раз?
Джек ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу нарядной накрахмаленной рубашки. Упав в изнеможении на диван в гостиной, он наблюдал за тем, как его молодая жена, с которой он обвенчался семь часов назад (или семь лет тому назад — это как посмотреть), снимает лакированные туфли на высоких каблуках.
Свадебное платье невесты выглядело немного вычурно, но соблазнительно. Оно было сшито из дымчатой бледно-голубой материи. Под цвет ему был подобран жакет из парчи, украшенный золотистым воротником. Одеяние невесты великолепно гармонировало с обручальным кольцом, которое была усыпано сапфирами и изумрудами.
— Если ты помнишь, — сказала новобрачная, устраиваясь на другом конце дивана и укладывая Джеку на колени затянутые в колготки ноги, — то наше первое венчание прервала Мари. Дважды.
— Мари? О да. — Он улыбнулся при воспоминании о том, как бросалась прочь от алтаря во время свадебной церемонии невеста, зажав ладонью рот: Мег тогда была на втором месяце беременности. Джек проследовал за ней в туалет, чтобы поправить ей прическу и помочь освежиться. Мег в ту пору всегда испытывала приступы тошноты по утрам.
— Что ж, — сказал он, — по крайней мере в этот раз никто не шептался у нас за спиной, будто мы женимся в силу обстоятельств.
В качестве свидетелей их повторного свадебного ритуала они пригласили около сорока гостей. Из церкви все приглашенные явились на праздничный ужин сюда, в их новый, еще до конца не обставленный мебелью дом — большой особняк в викторианском стиле. Кевин предлагал устроить прием гостей в пивной, однако новобрачные пожелали отпраздновать свадьбу под собственной крышей.
Дом был наполнен мерцающим светом рождественских огней и блеском елочных гирлянд. В гостиной с высоким потолком возле огромного окна стояла голубая канадская ель, тоже увитая гирляндами. На ее ветвях красовались разноцветные шары, мишура и прочие украшения, в том числе и те, которые были сделаны руками девочек. Верхушку ели венчала позолоченная фигурка ангела, выточенная из слоновой кости.
Под нижними ветвями праздничного дерева прятались подарки, завернутые в блестящую бумагу. Рождественские чулки девочек в ожидании приношений от Санта-Клауса свисали с резной дубовой каминной доски. Девочки оставили для сказочного бородатого деда на каминной доске печенье и молоко. Джек погасил электрическое освещение после того, как последний из гостей час тому назад покинул дом. Игра бликов от неспешно полыхавшего в камине огня и мерцание разноцветных елочных огоньков, отражавшихся в оконном стекле, создавали в гостиной настроение праздничного волшебства. Воздух был напоен ароматами рождественских яств, запахами ели и горящих дров.