Амадео пригласил с собой всего несколько человек из числа близких друзей. Всех, включая Фабриса, Шаннон хорошо знала и чувствовала себя в их присутствии прекрасно. Долгие, жаркие дни проходили в путешествии вдоль побережья. Яхта вставала на якорь там, где подсказывала фантазия путешественников. Они покупали рыбу у местных рыбаков и жарили ее на пустынном, заросшем соснами берегу. Когда хотелось чего-то нового, они останавливались у маленьких деревушек и церквей и сходили на берег осматривать достопримечательности.
Амадео научил Патрика плавать. Шаннон вспомнила, как под ее ободряющие призывы мальчик стоял на борту маленькой лодки, его маленькое плотное тело четко вырисовывалось на фоне берега, а Амадео стоял рядом в воде, дожидаясь, когда он прыгнет.
— Давай, давай, прыгай к tio, — кричал Амадео, протягивая к Патрику сильные руки, и на лице его сияла широкая улыбка. Патрик храбро подскочил в воздух и со всего размаху шлепнулся в воду, подняв фонтан брызг. Радуясь собственной смелости, мальчик громко кричал, волосы блестели от воды.
Вечерами Шаннон и Амадео сидели на палубе одни и слушали тихий плеск волн. Заново узнавая друг друга, они много разговаривали. Однажды перед концом путешествия, когда Шаннон глядела в темноте на чеканный профиль Амадео, ее неожиданно охватило желание физической близости с ним. В тот момент ей показалось совершенно естественным, что остаток ночи они проведут в его каюте, в объятиях друг друга. Шаннон хотела его сильнее, чем когда бы то ни было, и понимала, что Амадео дожидается только сигнала с ее стороны. Но теперь, впервые за последние годы, Шаннон чувствовала себя уязвимой. Без любви Зана она была беззащитна перед Амадео, как ребенок. В ту ночь Шаннон подавила свою страсть, сказав себе, что в жизни Амадео она никогда не сможет стать единственной женщиной.
Свернув за угол, чтобы направиться в сторону Вандомской площади и далее к своему офису на Фобур-Сент-Оноре, Шаннон вдруг лицом к лицу столкнулась с Джонкуил Фортескью.
— Джонкуил! Привет! — Как ни странно, но, встретив Джонкуил, Шаннон действительно обрадовалась.
— Дорогая Шаннон! Это просто чудо — так натолкнуться на вас! — воскликнула Джонкуил, сияя от удовольствия. — Моя девочка, как вы поживаете?
— Что вы делаете в Париже? — спросила Шаннон после того, как они тепло обнялись.
— Я приехала всего на несколько дней, чтобы немного походить по магазинам. Я остановилась в «Ритце» и сейчас, собственно, туда возвращаюсь.
— Прекрасно — я пройдусь с вами. Я возвращаюсь в свой офис недалеко оттуда. Только что купила несколько книг в обеденный перерыв.
— Вы потрясающе выглядите, — заметила Джонкуил. — У меня не было возможности поздравить вас с феноменальным успехом «Галанта». Я за вас очень волновалась. Не могу сказать, как часто я о вас думала, сколько раз собиралась написать… — Она смущенно замолчала, вспомнив, что привело к разрыву их дружбы.
— Я очень благодарна вам, Джонкуил. Хочу, чтобы вы знали, я никогда не забуду, чем вам обязана.
Шаннон про себя отметила, что, хотя Джонкуил слегка постарела и немного располнела, на ней был, как всегда, чересчур яркий наряд — вязаный костюм из огненно-красной шерсти с синими лентами; она легко семенила рядом в изящных красных туфлях, а ее волосы были взбиты кверху в какой-то невообразимой прическе.
Когда они дошли до угла улицы, наступила неловкая пауза. Чувствуя, что первый шаг должна сделать именно она, Джонкуил предложила:
— Вы не зайдете ко мне в гостиницу выпить чаю или чего-нибудь другого? Можно даже пообедать, если у вас есть время. Нам так много нужно рассказать друг другу.
Шаннон на мгновение заколебалась, но, увидев, что Джонкуил глядит на нее с надеждой, почувствовала, что к ней возвращается старое чувство привязанности к пожилой леди. Что бы ни сделала в свое время Джонкуил, она сделала это не со зла. И в конце концов все уже в прошлом.
— Я думаю — а не лучше было бы поужинать у меня сегодня вечером? Мы будем только вдвоем.
— Просто великолепно! Мне предлагали поужинать с графиней де Бра, а мне очень хотелось бы избавиться от ее общества, — радостно сказала Джонкуил.