Я увидел ее старт откуда-то из центрального района города. Она взлетела практически вертикально, оставляя за собой инверсионный след, а потом рванула в мою сторону.
Даже если предположить, что у туземцев были средства ПВО и они были готовы использовать их вот так сразу, против совершенно очевидной невоенной цели, вряд ли бы они стали размещать их в городе, а не на подлете к нему, так что можно было предположить, что это происки конкурентов.
Из этого следовало, что если конкуренты так запросто шмаляют ракетами из центра города, замес там уже нешуточный, и местные силы правопорядка ситуацию уже не контролируют.
С другой стороны, если бы все в этой жизни было легко, никто не платил бы за мою работу столько денег.
До столкновения было около тридцати секунд.
Щелк.
В моем распоряжении был профиль пилота, виртуозно управляющего любым транспортным средством, способным оторваться от земли, но использовать его я не стал. Уклониться от ракеты класса «земля-воздух» на стандартном гражданском флаере невозможно. Он не развивает таких скоростей и не способен на такие маневры, а при попытке выполнить даже самую примитивную фигуру пилотажа он скорее просто развалится в воздухе, а мне совершенно не хотелось проверять, насколько эффективны встроенные в него системы пассивной безопасности.
Поэтому я снова призвал Волшебника. Это мой основной рабочий профиль, мне его сам Трехглазый Джо ставил.
— Кэп… — Генри подпустил в голос немного тревожных ноток.
— Я вижу.
Я сбросил скорость, взял чуть левее и начал снижаться, вынуждая ракету маневрировать и оттягивая момент столкновения.
Тем временем Волшебнику удалось выяснить, что это ракета производства «Си-Макс», собственного нейромозга у нее нет, даже самого простенького (ракета — штука одноразовая, а кому интересны дорогие расходники?), и, помимо собственных датчиков наведения, в нее встроен дополнительный блок контроля с земли.
Когда до столкновения оставалось пятнадцать секунд, Волшебнику удалось взломать канал связи, подвесить перед ракетой ложную цель и направить ее в сторону от траектории моего полета.
Военные действия — это вечные поиски баланса между эффективностью и экономией. Если бы они послали против меня не одну ракету, мне было бы куда сложнее. Две Волшебник бы успел отвести с гарантией, три уже повисли бы на ниточке вероятностей, а если бы их было больше, то мне пришлось бы искать другие способы.
Но тот, кто запустил ракету, не считал цель достойной целого залпа. Гражданскому флаеру с нулем вариантов уклонения, за глаза хватило бы и одной.
Пока они готовили второй пуск, мой летательный аппарат достиг окраины города и прошелся на бреющем полете над самыми крышами домов, на одну из которых я и спрыгнул, сбавив скорость до приемлемой. Приземлился на согнутые ноги, перекатился, гася инерцию от удара, и сразу же соскользнул с крыши в узкий проулок между домами.
Перед тем, как покинуть флаер, я вернул его настройки. Его датчики обнаружили, что он находится там, где не должен находиться, в то время, когда всякие полеты запрещены, но разбираться, почему именно так произошло, там внутри было некому. Следуя заложенной в него программе, флаер на крейсерской скорости двинул к ближайшей стоянке, но уже через полторы минуты, как мы с ним расстались, его догнала вторая ракета, и в темном небе расцвел огненный цветок, а обломки посыпались прямо на городские кварталы.
Достойная смерть, на которую машины его класса в принципе не могут рассчитывать.
Что ж, чье-то внимание я точно привлек, но вряд ли этого окажется достаточно.
Я скинул надетый поверх брони комбинезон (со всеми этими светоотражающими деталями в темноте он был слишком заметен) и двинул в указанную группой Моники сторону. Соблюдая всю возможную осторожность, конечно.
Поскольку я высадился в какой-то промзоне, а в городе был объявлен комендантский час, вокруг было тихо и пустынно. Окна и вывески не светились, прохожие туда-сюда не шастали, и над головой даже патрульные дроны не летали. Эта часть города как будто бы вымерла.
Полагаю, если бы она вымерла на самом деле, я бы об этом уже узнал.
— Красиво исполнено, — одобрил Генри. — Что теперь?
— Теперь не забивай канал связи, — сказал я. — Если они его вычислят…
— Мы перейдем на резервный.
Я мысленно вздохнул. Пилот никогда не потеряет связи со своим кораблем (ну, по крайней мере, до начала полномасштабных боевых действий, когда глушить будут вообще все), и Генри, впервые присутствующий при операции, оказался тем еще отвлекающим фактором. Несомненно, он следил за всеми моими действиями и давал им оценку, и не факт, что она была именно той, которую он озвучивал.