Он собирал информацию, и черт знает, как именно он собирался ее использовать. Возможно, я еще пожалею о том, что снял с него все ограничения.
Правда, если бы я этого не сделал, он был бы для меня совершенно бесполезен. Просто очередной не особо ценный нейромозг с узким спектром задач. Все, что я бы смог с ним сделать при таком раскладе — это продать, да еще и покупателя бы пришлось поискать.
Я прошел два квартала, скрываясь в тени строений, и уже вот-вот должен был выйти в назначенный район, когда началась пальба. Пока еще довольно далеко от моего местоположения, но канонада постоянно усиливалась, показывая, что к веселью постоянно присоединяются новые участники.
Где-то в ночном уже городе несколько охотящихся друг на друга групп диверсантов вступили в огневой контакт.
— Новые вводные, кэп, — сообщил Генри и на меня полился новый поток координат. Место, которое они обозначали, было совсем рядом, и если группа Моники хочет, чтобы я отвлек внимание от их очередного временного убежища, мне стоит отойти подальше. — Они настаивают, что делать надо прямо сейчас.
Это они молодцы, конечно, что настаивают. С таким же успехом они могли требовать эвакуационной команды, вот прямо сейчас и в означенную точку. Нет, серьезно, надо быть реалистами.
Они откусили кусок пирога, который не состоянии прожевать. Их прижали, и теперь они хватались за последнюю соломинку, которой был я.
Клоуны.
Очевидно же, что это дело им не по зубам. А я — далеко не эксперт в области спасательных операций. Меня для прямо противоположного готовили.
Я свернул в соседний переулок, и тут у меня за спиной что-то рвануло. Не прямо за спиной, конечно, а в некотором отдалении, но рефлексы все равно бросили меня на землю.
Дым и пыль стояли столбом над зданием в сотне метров от меня. Спустя пару мгновений, я увидел первые языки пламени, а потом несколько фигур скользнули в дымящиеся развалины. И еще один спрыгнул в них прямо с ближайшей крыши, и хотя это был темный силуэт на фоне темного ночного неба, и прыжок длился не больше секунды, моего зрения хватило, чтобы рассмотреть все подробности.
И понять, насколько серьезно обстоят дела.
Это был двухметровый металлический богомол. Штурмовой дроид «Ватанабэ», механизм, так сказать, премиального класса. И это означало, что в ход пошла тяжелая артиллерия.
Обычно для подобных операций «Ватанабэ» использовала киборгов. В этих созданиях могло уже и не быть ничего органического, кроме мозга и какого-то процента тканей, но они были обязаны иметь гуманоидную форму. Две руки, две ноги, примерное соблюдение пропорций… При необходимости можно было замаскировать под охранных дроидов или даже под людей-плюс. Отсутствие человеческой формы выводило творение корпорации в следующий класс, в класс механизмов.
Ввозить боевые механизмы на чужие планеты без соответствующих разрешений было незаконно и сопряжено с таким количеством дипломатических процедур, что в легальных операциях корпорации их не задействовали.
Сомневаюсь, что и сегодня у них было разрешение на ввоз, и, тем более, на использование дроидов на территории гражданского объекта. Потенциальная прибыль была слишком велика, поэтому корпорация была готова наплевать на законы, а с последствиями разбираться потом.
Да и сам Новый Далут — планета не того масштаба, чтобы рыпаться в сторону «Ватанабэ». В лучшем случае они погрязнут в судебном процессе даже не на годы, а на десятилетия. Межсистемный арбитраж — дело не быстрое, а корпоративные юристы собаку съели на том, чтобы затягивать процессы до бесконечности.
Я совместил полученные от Генри свежие координаты с хранящейся в голове картой города и без особого удивления обнаружил, что группа Моники должна была находиться в том самом доме, который богомолы «Ватанабэ» сейчас брали штурмом.
Я опоздал.
Это была не моя вина, но все же, я опоздал.
Мою миссию можно было сворачивать, элитные штурмовики «Ватанабэ» шансов никому не оставляют. Группа Моники мертва или будет мертва в течение нескольких минут, и тут я уже ничего не могу сделать.
Все, что мне нужно, это потихоньку вернуться в космопорт, проникнуть на борт моего корабля и сидеть там тихо до тех пор, пока полеты снова не разрешат.
Игра была проиграна.
И хотя весь матч я просидел на скамейке запасных, мне было обидно.
Я не люблю проигрывать.
Галактика жестока и полна опасных существ.