Просто мой мозг так устроен, что я постоянно ищу уязвимости и возможности для диверсии. Это даже не профессиональная деформация, это, скорее, вложенные при моем создании алгоритмы.
— Так-то оно так, но я никогда не знаю, чем занимать себя эти чертовы десять часов, — сказал Кроуфорд.
— Вы могли бы проводить это время с семьей, — сказал я.
— Мой зять работает в гробу, — сказал Кроуфорд. — Управляет погрузчиком в порту, так что, сами понимаете, ему в эти десять часов не до меня.
Ничего удивительного. Содружество использует нейромозги только там, где без них невозможно обойтись, а всю рутинную работу, с которой вполне может справиться человек, оставляет своим гражданам. Так они создают новые рабочие места и борются с безработицей, хотя по сути одним даже не разогнанным бюджетным нейромозгом можно заменить до сотни таких манипуляторов.
— А дочь? — поинтересовался я.
— У меня сын, — сказал Кроуфорд. — И, по правде говоря, у нас с ним не такие хорошие отношения, чтобы проводить вместе десяток часов каждый день. Собственно говоря, я лечу туда ради внучки, но…
Понятно.
У детей лимиты в два раза меньше, и, кроме того, взрослых в детские виртуальные миры не пускают, даже если они состоят в родственных связях. Поправка двадцать четыре к закону о неприкосновенности цифровой личности.
Да и вряд ли самому Кроуфорду будет интересно то, чем занимается в вирте его внучка. Строит розовые замки, скачет по радуге на единорогах или чем там еще занимаются девочки…
— А у вас дети есть? — спросил Кроуфорд.
— Нет.
— А партнер?
— Нет.
— Значит, живете для себя, — сказал он. — Наверное, правильно делаете. Сколько вам лет?
— Тридцать два, — назвал я цифру, указанную в моем паспорте.
— В таком возрасте это нормально, — сказал он.
Мне всегда казалось, что это нормально в любом возрасте, но спорить я не стал.
— Но вы хотя бы приносите пользу обществу, — сказал Кроуфорд. — А знаете, чем занимается мой сын?
Я покачал головой.
— Он работает в отделе дизайна холодного оружия для одной из вирт-вселенных, — фыркнул Кроуфорд.
— Если за эту работу платят деньги, то почему бы и нет, — сказал я.
Если вдуматься, то идея, конечно, бредовая.
Дело не в том, что сын Кроуфорда рисовал модели виртуальных мечей, которыми виртуальные аватары тыкали друг друга в надуманных конфликтах нарисованного мира, а в том, что приличная нейросеть способна генерировать подобный контент тоннами, и ни один пользователь никогда в жизни не заметит разницы. Но финансовая модель Содружества всегда казалась мне очень странной, и компания, занимающаяся проектированием виртуальных домов, которые никогда не будут построены в реальности хотя бы из-за противоречий с законами физики, может стоить дороже, чем какое-нибудь добывающее предприятие из реального сектора экономики.
— Деньги платят, — вздохнул Кроуфорд. — Он зарабатывает даже больше, чем я.
— Разве не об этом должен мечтать любой отец?
— Простите, но вы молоды и многого не понимаете, — сказал он.
— Возможно, — согласился я. — Но ведь миллиарды людей обитают в цифровых вселенных, и им не все равно, как выглядит холодное оружие, которым они там размахивают.
— Это просто бегство от реальности, — сказал Кроуфорд. — Жизнь этих людей не имеет никакого наполнения и никакой пользы.
— Но ведь зачастую это не их выбор, — сказал я. — Это закон, и люди вынуждены проводить в вирте десять часов, даже если они сами этого не очень-то и хотят. Вам ли не знать.
— Это их выбор, — сказал Кроуфорд. — Есть десятки планет, на которых закон о десяти часах не применяется.
— Не все готовы к переезду.
— Но это все равно их выбор, — сказал Кроуфорд.
— У вас на Эпсилоне-3 много людей, сбежавших из Центра только из-за этих десяти часов? — поинтересовался я.
— В основном, старики, такие, как я, — сказал Кроуфорд. — Молодежь предпочитает проводить время в выдуманных мирах. Вы не понимаете опасность такого положения вещей, но человечество постепенно разделяется на две ветви, реальную и цифровую. Пока мы еще пересекаемся, но я боюсь, что скоро мы превратимся в две разные цивилизации, не способные даже понять друг друга. Да и не желающие даже попытаться это сделать.
— Я думаю, вы утрируете, — сказал я.
— Конечно, они всегда будут зависеть от нас, потому что кто-то должен будет поддерживать работу серверов и закачивать синтетическую еду в их капсулы, — сказал Кроуфорд. — А мы… мы, наверное, и не заметим, если с их частью мира что-нибудь случится.