Тридцать пять секунд.
Сопротивление было полностью подавлено, и коммандос соскользнул вниз по склону. Параллельно с этим волшебник продолжал свою работу.
Вопреки моим ожиданиям, танк уцелел. Ну, не то, чтобы совсем уцелел, но ему удалось выползти из боя, сохранив ограниченную мобильность и остатки боезапаса. Впоследствии это могло вызвать совершенно ненужные вопросы, так что волшебник заставил его повернуться уязвимой стороной, параллельно загружая в его нейромозг адаптированный под него вирус («Ватанабэ» сэкономили на защите), а потом расстрелял из подконтрольной мне турели. Трех очередей хватило, чтобы добраться до реактора, после чего танк исчез во вспышке взрыва.
К этому моменту мой вирус уже сожрал его нейромозг, так что танк был уничтожен на всех уровнях.
Саму турель коммандос подорвал гранатой, пробегая мимо. Волшебник удовлетворенно отметил, что функционирующей боевой техники в наземной части базы не осталось.
Концы в воду.
Следственной группе корпорации придется изрядно поломать себе головы, пытаясь понять, что здесь произошло. Особенно если учесть, что доберется она сюда не завтра.
Несмотря на то, что наземную часть базы мы с танком снесли почти под ноль, бункерная дверь, закрывающая вход в подземную часть, уцелела. Бетонная плита, в которую она была вмонтирована, покрылась сетью трещин, но со своими функциями справилась успешно. Цифровой замок закрывал металлический короб, изрядно посеченный обломками. Я сбил его прикладом штурмовой винтовки и с удовлетворением отметил, что корпорация «Ватанабэ» в очередной раз не обманула моих ожиданий. Замок оказался одним из дешевых и даже не был автономным, а являлся частью общей сети.
Я снял перчатку с правой руки, содрал с мизинца псевдоплоть (звучит хуже, чем выглядит), ввинтил палец в технический разъем замка, и волшебник сразу же получил полный доступ к внутренней сети. Жаль только, что до терминала таким образом не добраться.
Зато я получил контроль над всем остальным. Я мог открыть дверь в любой момент, но спешить с этим смысла не было. Сначала я подключился к системе видеонаблюдения и нашел пятерых штатных сотрудников «Ватанабэ» из шести. Четверо были в досягаемости развешанных под потолком автоматических турелей, один в зону поражения не попадал.
Наверное, случайно.
Шестого нигде видно не было, но его пропуск бился внутри, и никаких намеков на его возможную отлучку я не нашел. Похоже, он был внутри и целенаправленно прятался от камер.
Я активировал турели и уложил тех четверых, что расположились прямо под ними. Пятый запаниковал. Если бы он остался на месте, я ничего не смог бы ему сделать, по крайней мере, отсюда, но он, видимо, этого не сообразил и начал дергаться, в результате чего получил очередь в спину и рухнул на пол.
А вот шестого я по-прежнему не видел, и это меня тревожило. Я еще раз проверил все камеры, но не нашел его ни перед терминалом, ни даже в медотсеке. Неужели он понял, с чьим именно вторжением они здесь столкнулись и догадался, что собственные системы безопасности могут сыграть против них?
Самый умный в данном контексте означало «самый опасный».
Но вариантов все равно не было. Мне по-прежнему требовалось проникнуть внутрь. Я дождался, пока в помещениях уляжется пыль после ураганной стрельбы, отключил все турели, в том числе и ту, которая была направлена прямо на входную дверь, бросил штурмовую винтовку от «Си-Макса» на землю. Стрелять из карабина в замкнутом помещении, полном сложной и дорогостоящей аппаратуры, с которой тебе еще предстоит работать — не самая удачная идея.
Я вытащил из кобуры игольник. Вряд ли «Ватанабэ» снабдило своих технарей тяжелой пехотной броней (и уж совершенно точно он не успел бы ее надеть за прошедшее с момента нападения время, там ведь и профильному специалисту не меньше пятнадцати минут требуется), а со всем остальным эта штука справится.
Я открыл замок. Сервопривод двери работал, так что толстенный лист металла почти бесшумно скользнул в сторону, и я вошел внутрь. Физический контакт требовался мне только для подключения, так что я все еще был в системе и просматривал видео с камер, но там не было ни малейшего намека на движение. Шестой был хорошо знаком с бункером и не собирался выходить из мертвой зоны.
Наверное, я на его месте поступил бы так же и попытался подловить группу вторжения там, где она меньше всего этого ждет. Я наложил покрываемую камерами область на трехмерную схему здания и установил две вероятные мертвые зоны, в которых он мог засесть. Одна была прямо перед входом в комнату управления. Вторая — между медотсеком и кухней. Там был небольшой технический закуток, с предусмотренным местом для подзарядки автоуборщика. Коммандос настаивал, что противник будет прикрывать самое ценное, то есть, терминал. Мы же с волшебником ставили на вторую зону, исходя именно из логики коммандос.