У меня не было никаких оснований подозревать Глорфинделя в нечестной игре, кроме… Ну, общих соображений.
Люди — сволочи, и если ты предоставил им возможность ударить тебя в спину, не удивляйся, когда они этой возможностью воспользуются.
Я в очередной раз повторил про себя мантру, что этот бизнес держится на доверии. На доверии и репутации.
Я играл честно. Пусть я о чем-то умолчал, но в моем предложении не было никаких подводных камней. Глорфиндель… ну, по словам Рэнди, у него была репутация странного типа, но надежного партнера, однако сам Рэнди был довольно сомнительным источником информации, а проверить репутацию Глорфинделя по другим каналам я никак не мог.
Наверное, если бы я был умнее, я бы пошел на поклон к боссам Консорциума и довольствовался бы той суммой, которую они соблаговолили бы мне отстегнуть. В этом варианте было куда меньше риска.
Большие боссы — те еще скользкие типы, которые попытаются поиметь тебя при первой возможности, но откровенного кидка с их стороны ждать не стоит. Консорциум держится на репутации, и если они пойдут против члена своей же организации, то долго эта репутация не простоит.
Но выбор уже был сделан. Я слишком глубоко завяз в операции на Эпсилон-Центре, чтобы сейчас включать обратную тягу.
Карты уже на руках, и мне придется доиграть эту раздачу до конца.
Обнаружив неподалеку небольшой сквер с искусственным освещением, я добрел до него и уселся на скамейку под фонарем. Город манил меня тысячей легальных развлечений, а при желании можно было попробовать отыскать и нелегальные, но у меня было неподходящее настроение для таких поисков. Я то и дело смотрел на таймер, и мне казалось, что время здесь тянется слишком уж медленно.
Как эти бедолаги проводят здесь по десять часов каждый день? Видимо, для этого нужно найти занятие, которое действительно будет тебе по душе.
Играть в игры, играть в бизнес, играть в жизнь. Я знал о случаях, когда люди даже создавали в сети виртуальные семьи и жили с виртуальными супругами и детьми, при этом зачастую даже не предпринимая попыток познакомиться в реале.
На такой случай есть даже соответствующая поговорка: что происходит в вирте, то остается в вирте.
Может быть, в этом даже есть какой-то смысл. Не позволяя этим реальностям пересекаться, ты можешь попытаться прожить две жизни вместо одной.
И не преуспеть в обеих, подсказал мне мрачный внутренний голос, имитируя интонации Трехглазого Джо. Идеальный солдат корпорации занимает себя мыслями о бренности всего сущего и занимается отстрелом ботов в дурацкой виртуальной вселенной, нарисованной для инфантильных великовозрастных идиотов. А где же щит, охраняющий наше общее дело от конкурентов и меч, их карающий? Жалкое зрелище.
Может ли твое падение стать еще более глубоким, Двадцать Седьмой?
Может, решил я, вызвал интерфейс капсулы и нажал на кнопку принудительного выхода.
Цифровой мир вокруг меня начал таять.
— Вы не закончили сессию обязательного погружения, — сообщила мне капсула неприятным женским голосом, звучащим прямо у меня в мозгу. — Пожалуйста, повторите подключение.
Крышка, разумеется, и не думала открываться, и обволакивающий мое тело гель вовсе не собирался сливаться в предназначенный для этого резервуар.
Я мог бы сделать это и сам, но мне лень было возиться.
Щелк.
Волшебник сломал капсулу за считанные секунды и убедил ее, что она ошибается и мой сеанс закончился. Уровень геля начал снижаться, и маска тут же отлипла от моего лица, но крышка так и не открылась.
У нее же замок заедает.
Я пнул крышку, как мне советовала Джей, и она открылась. Не до конца, но достаточно, чтобы я увидел непрошеных посетителей, вломившихся в мою каморку.
Глава 26
Их было трое.
Один сидел на корточках и ковырялся во внутренностях капсулы, сняв боковую панель. Второй сидел на откидном стуле, а на откидном столе рядом с ним лежал парализатор. Третий стоял у приоткрытой двери и следил за коридором.
Судя по их позам, они были здесь уже достаточно давно.
Открытие капсулы стало неожиданностью только для того, который возился с панелью. В отличие от других, ему-то точно было известно, что он еще ничего такого не сделал.
Но вот то, что я уже в сознании, оказалось сюрпризом и для него.
Бить кого-то моей правой рукой — это все равно, что забивать гвозди микроскопом. Пусть даже это довольно тяжелый и очень прочный микроскоп, но все же эта штуковина куда более эффективна, если использовать ее по назначению.
Я ударил его ребром ладони в область шеи и перебил трахею. Он вскинул руки и начал валиться на пол.