Врага надо ожидать в месте, о котором он подумает в последнюю очередь.
Но с тактической точки зрения место было крайне неудачное. Из него открывался слишком узкий сектор обстрела, и я мог бы проскользнуть мимо, просто понадеявшись на скорость и на то, что обычный человек за это время прицельно выстрелить просто не успеет.
Профильный специалист успел бы, но, зная о стремлении корпорации к экономии, я сильно сомневался, что здесь может оказаться профи-стрелок.
И, хотя чисто технически я мог бы пройти мимо, оставлять этого типа, кем бы он ни был, за спиной никак нельзя. Дело даже не в том, что он может ударить в эту самую спину.
Мне просто нельзя оставлять свидетелей.
Я подобрался к последнему по пути к этой мертвой зоне повороту и прижался к стене. Поскольку мои ботинки были предназначены для безопасного передвижения по джунглям, двигаться абсолютно бесшумно в помещении у меня не получилось, и я должен был исходить из того, что враг знает о моем присутствии.
Левой рукой я вытащил из кармана куртки свето-шумовую гранату.
— Вы там? — спросил он, и голос его шел из той самой мертвой зоны. Голос звучал испуганно, но доверять этому не стоило. Если понадобится, я тоже могу изобразить испуг.
Отвечать я не стал.
— Мне не нужны неприятности, — сказал он. — Просто идите и делайте то, за чем пришли.
Либо это была ловушка, либо он был донельзя наивным идиотом. На самом деле, неприятности никому не нужны, но его личные неприятности уже случились и отмотать назад было нельзя.
Не профи, подумал я. Он даже не знает, что я один, думает, что тут целая штурмовая группа. Любой нормальный человек так бы подумал. Кто вообще способен предположить, что весь этот ад можно было устроить в одиночку?
Похоже, он готов был сдаться. А как же верность родной корпорации, которая всю жизнь его холила и лелеяла?
Я забросил за угол гранату, а когда она сработала, лег на пол, высунулся из-за угла и всадил три иглы в обозначенный тактическим зрением силуэт. У меня над головой что-то просвистело, и когда он рухнул на пол, вместе с этим звуком я услышал и стук выпавшего из его руки оружия.
Что ж, он заслужил один плюсик хотя бы за то, что попытался.
Игольник — это летальное и абсолютно не гуманное оружие, при попадании в корпус не оставляющее своей жертве никаких шансов. Поэтому он запрещен к владению в Содружестве и на доброй половине Свободных Миров, если не считать совсем уж отбитые. Я всадил в оппонента целых три иглы, так что шансов на выживание у него не осталось.
Но всегда следует убедиться.
Я поднялся на ноги и выстрелил в лежащее на полу тело еще дважды, прежде чем подойти. Последнюю иглу я всадил ему в голову.
Теперь он был гарантированно мертв.
Дверь в управляющую комнату была открыта и словно приглашала меня войти. Я уселся в кресло оператора и активировал терминал. Он тут же попросил коды доступа, я воткнул мизинец в разъем и уже через пятнадцать секунд волшебник сумел их раздобыть.
Спутники находились в режиме ожидания. Первым делом я замкнул контроль на себя, отсекая два оставшихся на планете терминала, чтобы никто не мог мне помешать. Ребята на той стороне спохватились слишком поздно, и шансов я им не оставил, обрубив все концы и превратив их оборудование в две кучи весьма дорогостоящего пластика, какими они и будут пребывать до полной переустановки системы. Кто будет ее переустанавливать и в какие суммы им это обойдется, меня не волновало.
Потом достал из рюкзака мобильную станцию связи и проложил новый канал, избавляющий меня от привязки к этому конкретному месту посреди чертовых джунглей. Не торчать же мне в этом бункере все то время, что понадобится повстанцам и дзайбацу на переговоры. Мне и так придется застрять на этом куске грязи до окончания этих самых переговоров, но я хотя бы смогу провести время с комфортом.
Или, по крайней мере, с тем, что в таких дырах принимают за комфорт.
Убедившись, что новый канал работает, я отключил местный терминал от сети и внедрил в него боевой вирус. Экраны потухли почти сразу, секунд через пять исчезло тихое жужжание вентиляторов. Из ценного стратегического объекта бункер превратился в хорошо укрепленный подвал посреди никому не нужных джунглей.