В кабинете враз повисла тишина.
Я специально сформулировал предложение так, чтобы комсоргу деваться было некуда. Насколько я знаю, за положительную статистику комсомольские организации боролись до последнего. Никому не хотелось «наверху» потом краснеть, почему, мол, такая текучка. Поэтому с кадрами работу проводили активно, разве что не нянькались — бесконечные собрания, субботники, мероприятия.
И этот парень тоже это понял. Потому что нехорошо улыбнулся, гнусненькой такой улыбочкой, и сказал:
— Отлично, Бубнов. Тогда поручаю вам выступить на комсомольском собрании. Сегодня в обед.
— Хорошо, — кивнул я, — тема доклада какая? Регламент?
Парень аж покраснел. Но надо отдать должное, взял себя в руки и сказал:
— Тема любая, на ваше усмотрение. Регламент — от пятнадцати минут.
— Вот только мне отчёт сейчас доделать и сдать надо. Срочно, — ответил я со вздохом.
— Это ваши проблемы, Бубнов! — злорадно фыркнул комсорг и добавил, — встречаемся в обед, в красном уголке! С докладом!
Дверь за комсоргом закрылась и на меня уставились все коллеги.
— Вот это ты попал, Муля, — покачал головой мужик. Он был невысоким и неприметным. Больше про него ничего сказать было нельзя. Заурядная физиономия, русоватые волосы, серенький костюм. Такого на улице увидишь, и не запомнишь.
— А как ты собираешься выступать, Муля? — спросила вторая женщина сочувственно, — ты же людей боишься.
Вот как? А я и не знал, что Муля у нас, оказывается, социофоб. Упс! Опять спалился.
— Работаю над собой, — развёл руками я. — Надо учиться преодолевать комплексы.
На меня посмотрели, как на дурачка. Но комментировать не стали.
Времени до обеда было ещё полно, поэтому я поступил просто: слово в слово переписал всё, что ранее набросал Муля. Если там и были какие-то ошибки или недочёты, то я уже менять ничего не стал.
Я как раз дописывал третий лист набело, как дверь открылась и в кабинет заглянула девичья голова:
— Муля, на минуточку! — велела она капризным голосом и закрыла дверь с той стороны.
— Иду, — поднялся из-за стола я, радуясь возможности хоть на пару минут выпрямиться от сидячей работы.
— Опять Иванова работать не даст! — злорадно буркнула вторая женщина и осуждающе посмотрела на меня материнским взглядом.
Опа! Так это же Ольга Иванова. Она же Лёля!
Глава 6
Я вышел в коридор и внимательно рассмотрел Мулину любовь. К моему удивлению, она оказалась далеко не такой роковой красавицей, из-за которой можно самоубиться. Точнее черты лица-то у неё были вроде, как и ничего, локоны высветлены в блонд, но вот выражение мне отчего-то сразу не понравилось. Эдакая крыска, что ли. Причём капризная и злая.
Увидев меня, она удовлетворённо усмехнулась и взяла сразу с места в карьер:
— Муля! — с самодовольным видом заявила она, — наш отдел на выходные отправляют в колхоз. Там парники готовить. Но я поехать никак не могу. Серёжа пригласил меня на Всесоюзную выставку художеств.
Она умолкла и пристально впилась в меня взглядом.
Здесь, очевидно, мне нужно было что-то сказать. Но вот, если честно, что ей говорить, я не представлял. Поэтому сказал неопределённо:
— Угу.
Мой ответ девушке явно не понравился. Она недовольно поджала губки и затем сказала, требовательно взирая на меня:
— И я тебя прошу, Муля, поезжай вместо меня! Очень прошу.
У меня от удивления аж челюсть отвалилась:
— С чего бы это?
— Потому что я тебя так прошу! — девица аж топнула ножкой, но потом поняла, что переборщила и добавила. — Пожалуйста!
Вот это да. Неужели Муля настолько втюрился в эту крыску, что позволял собой вот так помыкать и манипулировать? Делал всё вместо неё? А она прямо в глаза стоит и бахвалится очередным женихом и даже не смущается.
Мне сильно захотелось послать её куда подальше. Но конфликтовать пока рановато. Нужно осмотреться и решить загадку с письмом, деньгами и пустой квартирой. И с Мулиным самоубийством. Поэтому вслух я дипломатично сказал:
— А что, Сергей разве не в курсе, что ты в колхоз едешь?
— Ну почему это не в курсе… — запинаясь, чуть смутилась она, — он знает, но…
— Но что?
— Мы думали, что ты…
— Что я поеду вместо тебя? С чего бы это? — искренне удивился я.
— Муля! — разговор для девицы ушел не в то русло, и она явно не знала, как себя дальше вести, Муля её раздражал, но и в колхоз ехать сильно не хотелось, — если ты меня любишь, то ты должен…
— Ольга, — сказал я спокойным голосом, — даже если я тебя и люблю, то пахать вместо тебя на колхозных полях, пока ты развлекаешься с другими мужиками — это по крайней мере странно. Если не сказать, что глупо.