— Открыто! — усилием воли подавил раздражение я.
В комнату несмело заглянула Лиля Пантелеймонова.
— Муля! — сказала она тоненьким, но решительным голосом, в котором, однако, чувствовалось изрядное волнение. — Забери обратно свой телевизор!
Упс! Выходит, тот телевизор был Мулин? Ничего так богатенький буратино, этот мой реципиент. Откуда у него всё это? И почему он такую дорогую по нынешним меркам вещь отдал Пантелеймоновым?
А вслух сказал:
— Почему?
— Нет, это не навсегда, — торопливо бросилась пояснять Лиля, — пока мама опять в деревню не уедет!
— Ничего не понял, — не понял я.
— Мама воюет с Орфеем, — пробормотала Лиля и принялась объяснять подробности, — она нарочно включает каждый вечер передачу, которая ему очень не нравится. Включает громко, чтобы он всё слышал. А Орфей в ответ включает ей музыку. Шаляпина и Утёсова. Тоже громко. Я уже не могу так больше, Муля! Я скоро с ума сойду!
— Сколько ещё мама планирует быть у вас в гостях? — спросил я.
— Ещё целых четыре дня, — прошептала Лиля и её прекрасные глаза испуганного оленёнка стали печальными-печальными.
— А почему ты им обоим не скажешь, что тебе не нравится шум? — спросил я, — ты же хозяйка в своём доме.
По выражению лица Лили я понял, что ей легче терпеть, чем сделать им замечание. Поэтому сказал ей:
— Где они?
— Кто? — пискнула Лиля, нервно накручивая на палец прядку волос.
— Твоя мать и Жасминов?
— Мама в комнате перешивает Коленьке рубашечку. А Орфей у себя, в чуланчике. Но я не знаю, что он делает…
— Пошли, — велел я и первым вышел из комнаты.
Лиля испуганным зайчиком засеменила за мной.
По дороге я встретил Беллу, она как раз возвращалась из кухни к себе.
— Белла, — сказал я, — у нас тут случилась небольшая война у Пантелеймоновых. Не хотите принять участие миротворческой миссии?
— С Полиной Харитоновной, что ли? — уточнила Белла. Дождавшись моего кивка, сказала, — ой, у меня сейчас много работы. В другой раз, Муля.
И отвела взгляд.
Ну и ладно, раз так. И сам справлюсь.
Я посмотрел на Лилю. Она всё поняла и без стука открыла дверь.
Я вошел и сказал:
— Здравствуйте, Полина Харитоновна!
На первый взгляд — обычная мирная обстановка в обычной советской семье послевоенного периода. Чистенько, бедненько, но уютно. Уют стараются создать из всевозможных подручных средств: на стене прикреплена иллюстрация, вырезанная из приложения к журналу «Огонёк», с видами белоствольных берёзок и раскудрявых клёнов. На телевизоре (Мулином, как оказалось) — любовно накрахмаленная салфетка с рюшками, на ней — вазочка синего стекла с засушенными колосками. Ковра с узбекскими ромбами у Пантелеймоновых не было, вместо него на стене они растянули узенькую плюшевую скатертюшечку с Иваном-царевичем верхом на Сером Волке. Получилось довольно миленько. На старенькой деревянной этажерке сидел Колькин медведь с оторванным ухом и пуговичными глазками.
Полина Харитоновна сидела за покрытым скатертью столом и шила. При виде меня она сперва подняла голову, но, очевидно, не усмотрев в лице Мули достойного собеседника, вновь вернулась к шитью.
— Поговорить надо, — сказал я, не дождавшись ответного приветствия.
— Говори, — проворчала Лилина мамашка с таким видом, словно я сейчас пришёл просить у неё в долг большую сумму денег.
— Наедине, — сказал я и многозначительно взглянул на Лилю.
Она поняла всё без слов и преувеличенно жизнерадостным голосом сказала:
— Пойду посмотрю, высохло ли бельё, а то вдруг дождь пойдёт, — и, не дожидаясь реакции маменьки, торопливо выскочила из комнаты.
Я остался с Полиной Харитоновной наедине. Но молчал, глядя на неё в упор и выдерживая паузу. Пауза затягивалась и, наконец, женщина не выдержала первая:
— Чего тебе? — огрызнулась она скрипучим неприятным голосом.
— Нужно обсудить один вопрос. Важный, — сказал я и уселся за стол напротив неё.
Она зыркнула на меня исподлобья, но не сказала ничего, продолжая шить.
А вот я сказал:
— Вы зачем с Жасминовым воюете, Полина Харитоновна?
Желваки на её скулах заходили ходуном, но она сдержалась, не ответила. Лишь иголка с ниткой быстрее замелькали в её пальцах.
— Полина Харитоновна, Жасминов — хороший сосед. Да, обидно, что уплотнили, но сосед вам попался хороший, положительный. Весь день на работе, не пьет, не курит, ведёт себя тихо…
— Он патефон включает, — не выдержала она.
— Полина Харитоновна, — покачал головой я, — давайте не будем кривить душой. Патефон он начал вам включать в ответ на то, что вы ему передачи про всяких агрономов включали…