Я прошел по коридору и свернул в ту сторону, куда у нас простые люди обычно добровольно не ходят. Прошел по гулкому коридору и остановился перед массивной бронированной дверью. На часах было восемь пятьдесят девять.
Отлично.
Я постучал в дверь.
— Заходите! — глухо прозвучало оттуда.
Ну, я и зашел.
Кабинет был самый обычный. Он ничем не отличался от сотен и тысяч других служебных кабинетов. Разве что тем, только там сидел всего один человек. Мужчина, с небольшими усиками, русоволосый, светлоглазый, в сером неброском костюме.
При виде меня он встал и сказал:
— Добрый день, товарищ Бубнов. — и гостеприимным жестом указал на стул (руку не подал), — присаживайтесь.
Я вежливо поздоровался и скромно присел, прилежно положив руки на колени.
Пока всё идёт нормально.
Мужчина тоже сел на своё место и несколько мгновений смотрел на меня долгим пристальным взглядом, изучая.
Я не стал демонстрировать свои навыки в борьбе за подобные манипуляции и просто сидел. Словно самый обычный гражданин. Даже вид сделал чуток нервничающим, что должно было соответствовать обстановке.
Мужчина воспринял это благосклонно, так как нервничать в этом кабинете — это было самым естественным, что только могло быть.
— Вы знаете, зачем вас вызвали? — спросил он.
Я замялся, но что-то отвечать надо было, и я сказал:
— У меня две версии, но не знаю, какая правильная. — И демонстративно вздохнул с тяжким видом.
— А вы озвучьте, — с сердечностью сказал мужчина.
Ну, я и озвучил:
— Возможно, наличие родственников за границей? — сказал я, — насколько я слышал, у моей матери есть старшая сестра и она живёт и работает в каком-то институте, в Швеции.
— Не в Швеции. А в Швейцарии, — поправил меня особист (а я специально сделал ошибку), — кроме того, Елизавета Петровна Шушина — идейный коммунист. Нет, товарищ Бубнов, с этой стороны всё нормально. А какая ещё версия?
— У меня был конфликт с Барышниковым…
— С Барышниковым? — удивился мужчина, повернул голову и посмотрел куда-то в сторону.
Там я заметил ещё одного мужчину, который так тихо сидел за стеллажом с папками, что я на него совершенно не обратил никакого внимания.
Тот озадаченно развёл руками, покачал головой и что-то отметил в блокнотике.
Особист кивнул и посмотрел на меня нечитаемым взглядом.
Я сидел и молчал. Ну а что, на все вопросы ответил, версии изложил.
Пауза чуток затянулась.
Наконец, особист хлопнул ладонью по папке (вероятно, с моим личным делом), что я аж вздрогнул (я этот приём, кстати, тоже очень хорошо знаю, хоть и не люблю его применять).
Особист от такой моей реакции удовлетворённо выдохнул (выдох был тихим, но мои нервы были на пределе, и я это услышал) и сказал:
— До нас дошли сведения о трёх лекциях, которые вы, Бубнов, проводили в Красном уголке для комсомольцев. Кто вас уполномочил?
— Комсорг предложил, я с удовольствием присоединился, — пояснил я.
— Но ведь раньше вы не проявляли инициативы и всегда отказывались от выступлений. Что изменилось?
Оп-па, здесь нужно быть очень осторожным. И я сказал:
— Разговор с матерью…
— Вот как? И о чём же вы говорили? — подобрался особист.
— Она рассказывала о деде, о моём отце, какие они великие люди, — начал заливать я. — И мне стало стыдно, что они такие великие люди, а я такой никчёмный. И я дал себе слово вступить в Партию. Стать достойным членом нашего социалистического общества. Чтобы отец мной гордился. А ещё я решил нормативы на ГТО сдать. Вот только немного в форму приведу себя…
Особист слушал с непроницаемым лицом. Но по тому, как в нужных местах несколько раз у него сузились и расширились зрачки, я понял, что говорю всё правильно.
— А личное дело зачем вам?
Вот блин. Кадровичка сразу донесла! Хотя чему я удивляюсь, раньше в кадрах все именно такие сидели. Работа у них такая. Так что выбора особо не было.
— Я собрался поступать в институт, — изобразил смущение я, — нужно было посмотреть специальность и номер диплома.
— В какой институт? — задал вопрос особист, но, судя по тону, это был формальный вопрос.
— Я ещё не совсем решил, ну, чтобы окончательно, — принялся с наивным видом объяснять я, — мне нравится здесь работать. Но, понимаете, я юрист. А в мой функционал входит в том числе и аудит театров, и других учреждений культуры. Так-то инструкцию я знаю, изучил. Но хотелось бы иметь более расширенное, так сказать, представление обо всём, что ставят на сцене, знать идеологическую подоплёку.