В общем, дело было проще пареной репы. Зайка вернулась из магазина и обнаружила, что Муза ест их хлеб. Возмущённая таким фактом хищения в особо крупных размерах (по утверждению Зайки Муза съела аж два куска хлеба), Зайка сделала ей замечание и велела уворованные продукты компенсировать.
Муза же, которая по обыкновению безропотно выполняла все приказы Зайки, вдруг взбрыкнула и вместо того, чтобы, как обычно, каяться и просить прощения, наговорила Зайке кучу обидных и несправедливых слов. Дело усугублялось тем, что Софрона в этот момент дома не было.
— То есть ты, Зоя, из-за двух кусков хлеба Музу прилюдно за волосы таскаешь? — подытожил экспрессивный монолог Полины Харитоновны я.
Зайка вспыхнула и ответила независимым голосом:
— Не твоё собачье дело, что у нас в семье происходит.
Этого я уже стерпеть не мог.
Ледяным тоном я отчеканил:
— Во-первых, прекращай мне хамить. Я тебе не Муза и терпеть твоё скотство не буду. Сейчас же позову участкового, составим акт, вон у Музы кровоподтёк над бровью как раз есть, и ты вылетишь отсюда как пробка. А Софрон тебя уже через два часа забудет. Баб в Москве много, выбирай, не хочу — на любой вкус и помоложе.
Зайка вспыхнула и дерзко ответила:
— Ничего ты не докажешь!
— А у меня свидетели есть, — я указал на Беллу и Полину Харитоновну.
Они кивнули: Белла со злорадством, Полина Харитоновна просто кивнула, чтобы угодить мне.
— Тебя Софрон убьёт! — фыркнула Зайка.
— Возможно, — не стал спорить я, — убьёт и сядет. Выйдет через пятнадцать лет, так как он — рецидивист. С потерянным здоровьем, старым и больным. И то, если выйдет. А тебе сколько лет тогда будет, а, Зайка? Стоит это двух кусков хлеба?
Зайка вспыхнула и не нашлась, что сказать. А я повернулся к Музе:
— Теперь вы рассказывайте.
Муза потупилась, уши её стали красными.
— Она правду говорит, — еле слышно прошелестела она, — я взяла у них хлеб. Без спросу.
— То есть, за два куска хлеба у нас теперь вот такая экзекуция, да? А за три? Руки отрубать, как в древнем мире? А если буханку? За буханку сразу казнить, наверное? Или как? — я окончательно завёлся и меня понесло, — Софрон в комнате Музы сколько времени уже живёт?
Я повернулся к Белле и адресовал вопрос ей.
— Ну, он не всё время у неё живёт, — призадумалась та, явно обрадованная, что и до неё дошла очередь, — но суммарно, если прикинуть, то уже года два с половиной где-то живёт. А может и все три даже.
— Вот! — поднял вверх указательный палец я, — Софрон живёт в комнате Музы. Бесплатно, между прочим. А Зоя сколько живёт?
— Года полтора уже! — наябедничала Белла. — Или год? Примерно год.
— А они приписаны? — спросил я.
— Софрон приписан, — несмело пискнула Муза.
— А Зоя?
— Потому что эта корова меня не приписывает! — взорвалась Зайка.
— Заткнись, — оборвал её я, — тебе слова не давали.
И продолжил говорить. Все слушали меня с раскрытыми ртами:
— Получается, что в комнате Музы проживают посторонние лица на бесплатной основе. Брата Муза прописала. А его сожительницу — нет…
— Я не сожительница, я жена! — взвизгнула Зайка.
А бабы хором ей рявкнули:
— Цыц!
И я продолжил:
— И эта сожительница проживает незаконно и бесплатно. И вместо того, чтобы быть тише воды, ниже травы и дружить с Музой, мол, спасибо, пустила, эта сожительница устраивает безобразные драки за кусок хлеба. Отсюда у меня последний вопрос: а этот кусок хлеба куплен не на зарплату ли Музы?
— Или на её пенсию, — подсказала Белла злорадным голосом.
— Это не ваше собачье дело! — заверещала Зайка, видя, что ситуация складывается явно не в её пользу. — Я всё Софрону скажу!
С этими словами она выскочила из кухни. Хлопнула дверь в комнату.
— Дела, — протянула Полина Харитоновна, — но надо идти спать. Мне на вокзал рано вставать.
— Спокойной ночи, — пожелала всем Белла.
Дамы разошлись, и мы остались на кухне вдвоём с Музой.
— Муза, нам надо поговорить, — устало сказал я. И посмотрел на неё красноречивым взглядом. — Давайте только у меня в комнате. Без лишних ушей чтобы.
По выражению лица Музы было видно, что она явно не обрадовалась моему предложению. Но спорить не стала и покорно пошла вслед за мной.
В комнате я предложил:
— У меня есть вареники с капустой и картошкой, Дуся передала, будете?
— Нет. Нет! — аж испугалась Муза и для аргументации замахала руками. — Я не голодна, вы что!
— Угу, поэтому ограбили бедную Зайку аж на два куска хлеба, — покачал головой я.
Муза покраснела, а я жестко сказал: