Волос Андрей
Муmооn
Андрей Волос
Муmооn
рассказ
Волос Андрей Германович родился в 1955 году. Окончил Московский нефтяной институт им. Губкина. Постоянный автор журнала. Лауреат Государственной премии РФ, а также премий "Антибукер" и "Москва - Пенне". Живет в Москве.
Л. В. Медицину.
1
Иногда ей казалось, что лицо - чужое. Нет, ну правда, почему - ее? Она могла бы родиться дурнушкой. Или брюнеткой. Впрочем, это почти одно и то же.
Ева щелкнула зажигалкой. Затянулась. Отражение в зеркале дрогнуло и поплыло вместе с дымом. Нет, все в полном порядке. Еще раз затянувшись, нетерпеливо загасила. Взяла с зеркальной полочки флакон и несколько раз окутала себя удушливо-пряными облачками парфюма.
Встала на пороге комнаты.
- Ты опоздал, - бесцветно сказала она горшку с геранью. - Я полчаса ждала.
- Я не виноват! - забасил Мурик. - В окно-то смотрела? Нет, ну ты взгляни! На эстакаде - вообще! Чума!
- Зачем мне в окно? Этого еще не хватало.
Под отсутствующим взглядом светло-карих глаз он морщился, будто ему жали туфли.
- Ну, кукленочек, прости.
- Гад, - сказала она, улыбаясь той самой ледяной и пронзительной улыбкой, которую переняла с лаковых обложек "Фараона". - Какой же ты гад!
Он просиял, сделал шаг и тут же облапил, заглядывая в ее золотые глаза.
- Ты готова?
- Не знаю... Я решила, ты не приедешь.
- Я?! Ты что! Ладно тебе, кукленочек... Поедем в "Бочку"!
- Опять в "Бочку"? - Ева капризно отстранилась. - Надоело.
- Не хочешь в "Бочку" - можем в "Пескаря", - ворчал он.
Она уворачивалась.
- А можем в "Аркаду"... А еще - это, как его... забыл, как называется... Типа это... Короче, Сявый говорил... как его... там дороговато.
Она фыркнула и смерила его взглядом.
- Ты как будто не зарабатываешь!
- Нет, почему... как его... давай... ну?
- Закакал! Отпустил, быстро!..
- Ну, кукленочек!
- Отпустил, сказала!
Мстительно топнула шпилькой по мыску тупоносого лакового ботинка, налегла всем весом, мурлыкнула:
- Будешь еще? Нет, ну скажи - будешь?
Он выругался и, схватив в охапку, резким движением переставил ее на полшага в сторону.
- Ты что?! Ноги-то не казенные!..
Ева едва не упала.
- Дурак! Куда скажу, туда и пойдешь! Понял?!
Отвернулась, готовая заплакать. Дурак! Мясо! Бычина!.. Несколько секунд слушала его недовольное сопение. Приласкает? Не приласкает? Баран!.. Самого бы тебя на шашлык!.. Ну что с ним делать?
- Ладно, что ж, - вздохнула она. - Я тебя прощаю...
Мурик все еще сопел.
- Ну ладно тебе, ладно... Хочешь?.. уж так и быть... к тебе заедем? Хочешь? На.
И подставила губы.
А потом весело крикнула от дверей:
- Мамулечка! Мамуленочка! Закрывайся! Мы уплыли!
2
Как обычно, она настояла на своем и теперь пыталась немного поусластить пилюлю: держа его под руку, говорила на ходу низким подрагивающим голосом:
- Ты меня снова замучил, маньяк. Тебе гарем нужен. Я сейчас с голоду умру.
Над домами уже колыхались серо-синие сумерки, душные, как бильярдная. Ева и в самом деле еще чувствовала сладкую слабость, заставлявшую безвольно клониться к нему.
- Людоед. Туземец. Пятница. Папуас чертов. Только дырок в ушах не хватает. Нет, нет. Ты хуже дикаря. Павиан. Орангутанг. Зверюга... Сколько раз я тебе говорила - сними эту дурацкую цепь.
- Вот опять за рыбу деньги... - пробасил он. - Далось тебе. Все наши носят - и ничего. Голда - она и есть голда. Подумаешь. Протвиновские пацаны все носят. Ты ж с протвиновским ходишь? - все, не выступай за голду.
- Не выступай за голду. Ужас. Давай, давай. Носи свою голду. Еще денег наработаешь - другую тебе купим. Как у попа. С крестом. Дикарь, дикарь. Дикарина невоспитанный.
Прильнула к тяжелому размашистому телу и что-то промурлыкала.
- Что?
- Наклонись, говорю! - И прошептала в самое ухо: - Павианище ты мой любимый!
- Ну ладно, ладно... Люди кругом.
- А что мне люди?
И с вызовом оглядела низкорослого метрдотеля, в ту самую секунду мелко выбежавшего навстречу из полумрака ресторанного зала.
- Добрый вечер! - воскликнул метрдотель. - Пожалуйста!
Из-за того, что он говорил с сильным акцентом, получилось: "Дъёобры фетче! Пизалусьтя!"
Ева хихикнула.
- Да чего ты... - прогудел Мурик. - Иностранец, понятное дело.
- Ой, прикольно. Тут что же, всего один столик?
- Как видишь, - ответил он, озираясь. - Один, да.
- Хай класс, - сказала она и добавила с удовлетворением: - Уж это точно влетит в копеечку...
Мурик неопределенно хмыкнул.
Во влажной темноте зала могло показаться, что дальней стены попросту нет, а пространство обрывается в текучее шевеление негромко шумящей реки, - там густились мокрые заросли, журчала вода, что-то незримо плескалось и хлюпало у корней.
- Бр-р-р-р! - Ева передернула плечами. - Ну, узкопленочные наворотили джунглей... Змей-то нет?
- Как же, как же! - всполошился метр. - Как же нет! Пожалуйста! Вареная змея хунцу, жареная змея хунцыг. Хунцани-хунган - змея, глотающая теленка. Пожалуйста! Все в меню! Прошу вас.
Между тем на маленькой эстраде появились музыканты. Один держал в руках плоскую коробку с тремя короткими грифами, на которых поблескивали струны, другой прижимал к губам нечто духовое: несколько разносортных гнутых трубок, расходящихся от одного мундштука. Третий был обвешан мелкими барабанами, в совокупности похожими на виноградную гроздь.
- Хуйцу-хуйган... - пробормотал Мурик, раскрыв меню и время от времени недоверчиво озирая щупленького официанта, как будто прикидывая, какой подлянки ждать. - Черт-те чем кормят, сволочи. Нужно было в "Бочку" ехать... Водка есть?
Официант закивал, залопотал, радостно улыбаясь. У этого с русским и вовсе дело было швах.
- М-да... - Мурик зачем-то вынул из керамической вазочки хризантему, понюхал и брезгливо вернул на место.
- Ой, а мне нравится! - сказала Ева. - Смотри! Red sun - триста, blue sun - триста пятьдесят!
- Это что? - спросил Мурик, тяжело всматриваясь в непонятные слова.
- Я же говорю - ты папуас. Нельзя быть таким папуасом! Red sun - красное солнце, blue sun - синее.
- Тихо, тихо... А цены-то у них в зеленых?
- Спрашиваешь!!! - ликующе воскликнула Ева. - Это тебе не "Бочка"! Сюда с полтинником не суйся!
- А это что, солнца-то эти? - недоумевал Мурик. - Блины, что ли?..
Ева фыркнула.
- Блины! Деревенщина! Наверняка не блины, а что-то экзотическое. Помнишь, в тайском ресторане? Луч с вершины горы - помнишь? Такая огромная тарелка с этим, как его... Ой, а вот еще last sea look! Поэзия!