— Мистер Эткинс, — донесся до ушей Люка новый голос — человеческий. От неожиданности он обратил взгляд в сторону источника звука: на находящийся под потолком балкон. На нем определенно стоял человек, даже без маски, но едва доходящий до той точки свет не давал разглядеть черт его лица.
— Неофит Л. Эткинс — это я? — решил сразу выяснить для себя брюнет. — «Л» — это?.. Как меня зовут?
— Люк Эткинс. Прошу Вас, не переживайте, Вы в безопасности.
Но успокоиться вот так, по одной лишь просьбе, казалось Люку непосильной задачей. Он не помнил, в какой опасности находился, и не был уверен, что то, что он видел на записях, можно считать местом, дарящим благосостояние.
— Где я?
— В одной из лабораторий штаба «Мундита», — ответ последовал незамедлительно, словно мужчина каждый день встречает таких новичков с пустым взглядом и полным непониманием в голове. Впрочем, так оно и было. — Мы — крупнейшая секретная организация в мире. Настолько, что узнать о деятельности или хотя бы наименовании можно лишь при вступлении в наши ряды. У нас работают молодые, свежие и способные к получению новых знаний специалисты. — Мужчина на мгновение остановился, давая Люку возможность переработать всю полученную им информацию. — Мистер Эткинс, обследования выявили у Вас высокие показатели для работы в «Мундите». Таких умов во всем мире меньше сотни, не каждому выпадает честь быть приглашенным в нашу организацию. Вы не проходите в требуемую возрастную категорию, но в Вашем случае мы сделаем исключение…
— Как я могу к вам обращаться? — прервал пламенную речь Люк.
— Профессор Аменс, — невозмутимо ответил мужчина.
— Профессор Аменс, — продублировал Эткинс. — Я ничего не помню. Не помню опасности и того, чтобы хотел к Вам.
— Небольшое побочное действие при попадании в редивайз, — пояснил профессор и, наперед предвещая вопросы, продолжил. — Редивайз — помещение, в котором человек пребывает в течение двадцати четырех часов. «Умные» стены проверяют его профпригодность на случай ошибки, оценивают неофита по различным категориям, выводят статистику. Мистер Эткинс, Вы нашли редивайз и вошли в него без принуждения. Полагаю, Вы хотели работать у нас.
Люк не мог сказать ничего против. В голове была тонна общих знаний, тексты песен и сюжеты фильмов, но не его личная биография и воспоминания. Он не помнил близких, чем увлекался и даже не был уверен в том, что его ощущения не ложны. Он не знал себя сейчас, он существовал по наитию.
— Раз вопросов нет… Харпер! — скомандовал Аменс.
Силуэт высокого мужчины, пребывавшего на балконе, оказался перекрыт парящим в воздухе роботом овальной формы. На нем было подобие человеческого лица: два кругляшка-глаза и три лампочки вместо рта. В пути к Люку последние переливались белым оттенком параллельно с воспроизведением машиной неразличимых звуков. Стоило роботу оказаться на расстоянии метра, как его глаза выпустили из себя световые лучи, считывавшие находящуюся перед ними жертву.
— Неофит Л. Эткинс, — донесся до Люка механический голос, и подобие рта начало переливаться в такт речи, — поздравляю Вас со вступлением в ряды организации «Мундита». Теперь Вы будете помогать миру достичь его стабильности.
Когда пламенная речь Харпер была закончена, Эткинс ощутил боль в правом плече. Начав ощупывать его, он понял, что что-то незаметно вошло в его кожу и начало вживаться внутрь его организма. Осознавшего это Люка начало подташнивать то ли от представления процесса, то ли от паники, но он сдерживался.
— Показатели неофита Л. Эткинса изменились. Показатель верхнего давления: 110. Показатель нижнего давления: 67.
Люк понимал, что это означает, и пытался вынудить себя успокоиться, хоть ситуация тому и не благоприятствовала. Он закрыл глаза и начал глубоко вдыхать и выдыхать. Без маячащих перед глазами экранов и Харпер было определенно лучше: он даже мог представить, что находится где-то не здесь. Но и не в редивайзе. Где-то, где он, возможно, когда-то и был, но не помнил об этом.
— Вы меня чипировали, — с возмущением трактовал действия робота Эткинс, как только тошнота стала отступать.
— Да, — спокойствие профессора не могло не удивлять: с его легкой руки сейчас было внедрено устройство в плоть человека, а он и носом не повел. Вел себя так, словно подобные мероприятия успели ему порядком наскучить. Впрочем, так и было. — Теперь ты являешься частью нашей организации. Я приставлю к тебе более опытного агента, который за неделю обучит тебя всем азам.
Это «ты» Люку по ушам резало: вставил чип — считай, родные. Однако Эткинс с этим не был согласен: перед ним стояла совершенно незнакомая ему фигура с неясными для него намерениями. И теперь он, судя по всему, обязан работать на этого человека.
— В чем заключается ваша деятельность?
— Мы делаем жизнь людей безопасной, — в голосе Аменса чувствовалась улыбка.
— В «Бегущем в лабиринте» тоже так говорили, — горько усмехнулся Люк, на что профессор отреагировал незримым для неофита вопросительным взглядом. — Ай! — отреагировал Эткинс на очередной подарок от организации: ошейник, плотно сковывающий шею его носителя. Люк буквально чувствовал напряжение в районе чокера, но при этом мог свободно дышать.
— Ошейник приручения, — пояснил Аменс, и название сего устройства Люка уже никак не радовало. — Главное в работе агента — спокойствие. Он должен быть холоден, расчетлив. Должен думать головой, а не сердцем. Эмоции настоящему мастеру своего дела только мешают, а «Мундита» содержит исключительно специалистов.
— Я должен стать, по-вашему, овощем? Или, может быть, трупом? — глаза Эткинса расширились при осознании того, что его эмоциональное состояние собираются контролировать. Что он привязан к кому-то, словно собака, и носит ошейник своего хозяина, коего он даже не признал: за него все решила Харпер, воткнувшая чип и нацепившая на него это дурацкое устройство.
— Если будешь паясничать, то обязательно им станешь, — все так же спокойно, но уже угрожающе говорил профессор. — Не иди против системы, Эткинс, и все будет хорошо. В «Мундите» работают сотни людей, и пока никто не жаловался.
Люк еле сдержался от язвительного замечания по поводу того, что в таком случае агент проявил бы эмоцию и…
— Что будет, если я не стану подчиняться?
— Тебя будет ударять током. А в зоне шеи это не самая приятная процедура, согласись.
… и получил бы разряд тока. Он не верил и в грамм искренности этих ряженных в маски и костюмы людей. Люк был уверен, что они, как и он, попали сюда, не помня даже своего имени, а значит, он наверняка найдет поддержку среди масс, ведь задерживаться здесь в его планы не входило.
— Первое время, как я и сказал, за тобой будет следить опытный агент. Знакомься, Эллен Уокер. Для тебя — агент Уокер.
Из-за ширмы, отделяющей койку, на которой пребывал Люк, и мир за ее пределами, вышла эффектная блондинка. Эллен была женщиной хоть куда: это не могли скрыть ни черный латексный костюм, ни маска, максимально скрывающая ее черты лица. Однако элементарный вкус у Эткинса не затерялся где-то глубоко в сознании, как то произошло с воспоминаниями. Ее походка давала понять, что Уокер была уверенной в себе особой. Проекция лица была спокойной, даже слишком, и это наводило еще больше загадочности и притягивало интерес к ее персоне. Широко раскрыв рот, Люк даже незаметно для себя поднялся с койки, желая быть ближе к своему будущему куратору.