— Кто желает померяться силой? Есть тут смелые?
— Ну, уж нет… — выкрикнули из толпы. — Мы сегодня хотим веселиться, а не зубы по земле собирать!
— Тому, кто сможет свалить меня, я отдам свой любимый костяной кубок для воды!
В толпе зашептались:
— Говорят, он сделал его из черепа поверженного противника, когда ездил биться в Штром!
— Ну?! — взревел борец громовым голосом. — Есть еще среди вас настоящие мужчины!
— Ну, что ж… Ты сам напросился… Я, пожалуй, смогу.
На площадку вышел Аваллит. В сравнении с городским бойцом, он выглядел как мальчишка: щуплый, невысокий — на две головы ниже здоровяка. Зрители захохотали и заулюлюкали.
— Ты уверен, малыш? — удивился громила.
Аваллит согласно кивнул, сделал шаг назад и сжал кулаки.
Бой закончился, едва начавшись. Только борец бросился на Аваллита, как тот неуловимым движением подсек ему ноги, одновременно выставив вверх локоть. Верзила налетел на локоть подбородком и опрокинулся на спину. Тогда Аваллит резко ударил его раскрытой ладонью в живот — нерасторопный землекоп, ойкнув, схватился руками за режущее нестерпимой болью место удара и потерял сознание.
Толпа изумленно загомонила.
В следующем бою Аваллит одолел сразу двоих мордоворотов-близнецов — пришлось, правда, потрудиться. Эти ребята были не дураки подраться — скорее всего, из гужевых. Только вот о настоящем бое они имели представление весьма относительное. И нападали скопом, надеясь зажать наглого пещерника в углу площадки. Аваллит спокойно сбил с ног ближайшего, хлесткими ударами в бок вывел из строя второго, и к тому времени, как первый близнец поднялся на ноги, успел даже переброситься парой слов с восторженно смотрящей на него девушкой в первом ряду.
Увидев брата поверженным на землю, борец взвыл и налетел на Аваллита, словно песчаная буря. Пещерник встретил противника сильным ударом в коленную чашечку, а когда тот упал на колени, без лишних слов опустил ему на затылок жилистый кулак.
Больше желающих позориться не нашлось, и Аваллит, сложив трофей в перевязь, покинул борцовскую площадку, оставив зрителей в полном замешательстве. По дороге, кстати, выяснилось, что кубок звероподобного борца просто вырезан из дерева и раскрашен белой краской — никакой человеческой костью там и не пахло.
Девушка догнала его почти у самых ворот:
— Почему ты ушел? Разве вы у себя в пустыне совсем-совсем не любите веселиться?
Аваллит усмехнулся:
— Любим, только у нас все совсем по-другому…
— А как? Расскажи…
Постепенно они разговорились. Девушку звали Иния, она работала на поварне, а иногда помогала в поле.
Во время прошлого штурма у нее погиб младший брат — подносчик камней и копий. Шестилапые оторвали бедняге голову.
Аваллит гладил девушку по волосам и удивлялся, как странно изменился привычный мир. Он и представить себе не мог в тот день, когда вместе с Редаром бился с муравьями на заграждениях, что когда-нибудь будет стоять на камнях настоящего паучьего города и гладить по волосам самую чудесную в мире девушку.
Иния… Красивое, ласковое имя. Она как-то по-особенному доверчиво жмется к нему. Интересно, что произвело на нее самое большое впечатление — демонстрация его кулаков или обычная ласка, непривычная для нее, выросшей в мире незамысловатых желаний и скудных удовольствий.
— Эй, Аваллит, — крикнул сзади кто-то из знакомых пустынников. Зинвал, кажется. — Ты на гонках колесниц был?
— Нет, — усмехнулся пещерник. — Я все больше кулаками махал. Там, на площадке, парочка местных драчунов мерилась силой. Пришлось помочь.
— И как?
— Да вот, — он достал из перевязи кубок, показал, — подарком разжился.
Зинвал подошел ближе, с ним еще несколько охотников. Они все, как по команде, окинули спутницу Аваллита взглядами с ног до головы, да так откровенно, что она зарделась.
— Я смотрю, ты там не только подарками себя обеспечил. Везет же некоторым… — завистливо пробормотал Зинвал и недвусмысленно подмигнул Аваллиту. — А мы на гонки ходили смотреть.
— И как там? — скорее из вежливости, чем из интереса спросил пещерник.
— Да никак. Я лично толком ничего не смог разглядеть. На первом же круге поднялась пылища — ничего не видать. Но орали эти ребята здорово, ах в ушах звенит.