"Научить бы кошку ещё и подхватывать клиента",- подумал Костя , плавно выбирая спуск на автомате. Хлопок вала утонул в ночной тишине, шелестящего леса, а вот лязг затвора прогремел, как гром в шуме привычных ночных звуков. Тин у ног Амелии, что то почуял, поднялся и скользну в сторону. Самец должен охранять ближние подступы со спины амазонки. Трое горцев так и не проснулись, а Костя торопил свою группу. Летняя ночь коротка.
Пришлось делать большой круг вычисляя ещё три секрета. Девять солдат пополнили личное кладбище Жукова , но тот не высказал по этому поводу никаких эмоций. Группа на первых дозорах прошла боевое слаживание. Уверовала в свою силу и командира и двигалась далее сужая полукруги вокруг лагеря "левой сотни" и отстреливая солдат врага на противоходах, как в тире.
Один из ночных дозорных влез на дерево. Жукову пришлось прежде послать по шестнадцатиграммовой пуле двум коллегам часового под деревом и лишь потом сбросить умника с высоты метким выстрелом. Умник слетел с дерева с чудовищным шумом и треском. Тело глухо ударилось о землю. Всё бы хорошо но пока воин летел вниз он несусветно громко орал от боли и страха пока не разбился... В следующие минуты лесок наполнялся шумом, криками и лязганием. Костя уменьшил зрачок диафрагмы на ночном прицеле вручную и не ошибся. В лесу запылали факелы.
Засадная вражеская сотня зря выбрала для своего ночлега уютную полянку в лесу. Косте не нравилось то, что он делал. То чем ему пришлось заниматься - более походило на бойню негров в Африке, а не на боевые действия с достойным противником. Техническое превосходство малочисленного отряда, подкрепленное возможностями Амелии и её питомцев было абсолютным. Однако выхода у сержанта и его группы не было, надо было дать жестокий урок оппонентам, иначе в горах тебя уважать не будут.
Костя добил двадцати патронный магазин 'Вала', сперва выбирая для стрельбы метущихся по поляне горцев, у которых в руках мерцали факелы. А потом перевёл своё внимание на оставшихся. Сержант открыл кулису на стволе, сбросил под ноги пустой магазин, вставил полный и начал скоростную стрельбу, используя винтовку в автоматическом режиме. Ама стояла за спиной Кости настороже с двуствольным арбалетом в руке и вначале считала хлопки, затем поняла, что легче считать щелчки затвора. Место для стрельбы оказалось удачным. Но Жуков 'на автопилоте' прятал корпус тела за дерево и прижимал винтовку к живой опоре для устойчивости ствола в момент прицеливания. В ответ так и не прилетело ни одной стрелы. После смены четвертого рожка, убивать на поляне в лесочке было уже некого. Прошло не более десяти минут, но Аме и Жукову они показались вечностью, так спрессовалось время в действиях, мыслях и наблюдениях нападающих.
- Где остальные? - вопрос Кости взорвался в мозгу Амы немыслимой требовательностью и холодом погоста. Зеленый силуэт Волкокошки в прицеле отступал назад, нервно швыряя хвост из стороны в сторону резкими взмахами.
- Мара 'говорит', что стерегут коней на кромке леса.
- Веди, - коротко и абсолютно приказал снайпер. Аме на секунду стало не по себе. Почти восемьдесят человек менее чем за двадцать минут легли на землю с дырками в телах... Жути нагонял зеленоватый отсвет на лице Жукова, который появлялся, когда сержант отодвигал очки ПНВ или ночной прицел от головы.
Мара снова пошла вперёд. И вывела небольшой отряд на конную стоянку. Лошади мирно храпели, сонно перебирали ногами и встряхивали гривами, привязанные то тут, то там к деревьям.
- Кошку пускать далее нельзя, лошади почуют - взбеленятся, - пояснил и скомандовал сержант, не прекращая движения. Приём и передача мыслей Амой оказалась идеальной связью в ночном рейде. - Держите мою спину. Ама за мной. Остальные - в обход. Крон - вызывай славов - надо увести лошадей.
Дневальных расстреляли так же тихо, как и основную массу солдат на поляне. Двое горцев, всё-таки что-то поняли и попытались удрать, но их догнали и растерзали Тин и Мара. Дикие крики убиваемых кошками людей разбудили и растревожили сотню с другой стороны дороги. На склонах оврагов началось движение. Но ни увидеть, ни понять командиры гровахов ничего не сумели. Сунуться для проверки мешала ночная темень и рёв разъярённого Тина и Мары которые волкокошки испустили торжествую победу над врагом трижды. Маре достался скользящий удар клинком по плечу правой лапы и она лишний раз взревела, добивая не в меру ловкого воина.
Славы которых привел Крон тряслись от страха. Темнота, трупы, запах свежей крови, кошмарный Крон с его четырьмя руками и телепатическими командами-мыслями навевали жути. Воины приободрились увидев очертания и услышав живое шевеление лошадей.
- Связывайте и забирайте коней, ведите к вагенгороду по старому следу, - не церемонился Крон с перепуганными до смерти бойцами. И добавил для смелости, - Помочь? Или сами справитесь?
- Ннет. Мммы сами. Тут и делать то нечего, - шёпотом простучал зубами старший из солдат, и воины 'рассыпались' по сторонам, собирая добычу в четыре копытные колонны.
Почти полтора часа потратил Костя и его отряд, чтобы обойти растревоженную засаду слева и зайти к ним в тыл. Пока шли с Амой по лесу вслед за Марой и Тином - сержант набивал пустые магазины патронами. Пять положил в кармашки разгрузки, а шестой вставил в приёмник автоматической винтовки. Стечкин тяжело стукал длинным и толстым раструбом глушителя по бедру при каждом шаге.
Вторую сотню расстреляли примерно в таком же порядке, как и первую.
Пришлось повозиться. Командир второй сотни выслал трёх разведчиков навстречу первому отряду, чтоб выяснить, что там у них произошло. Ошарашенные спешенные кавалеристы-пехотинцы нашли в лесу через дорогу кучу трупов товарищей и в страхе попятились назад. Попахивало, как минимум, колдовством, черной магией и ночными чудовищами. Ни одна волкокошка или даже стая, не могли беззвучно уничтожить сотню умелых воинов, да так, что и следов никаких не осталось. К их возвращению Жуков, Мара, Ама и Тин покончили со второй сотней. А Крон притащил пятёрку славов, чтоб собрать стреноженных коней на опушке. Увидев тоже самое на месте собственного ночлега разведчики горцев замерли на кромке большой поляны.
- Брать живьём, - Жуков хотел взять языка. После увиденного в лесу, с Амой за спиной волкокошками и Кроном - можно было не сомневаться - пленные горцы будут петь как на исповеди у шамана. - Тин - слева, Мара - справа. Окружайте последнего. - 'Вал' в руках Кости хлопнул и лязгнул трижды. Два разведчика гровахов упали как подкошенные - пули попали в голову, прошив металл шлемов. Третьему бойцу девятимиллиметровая пуля вонзилась в голень, раздробив кость, и прошла насквозь через мышцу. Волкокошки почти одновременно навалились на упавшего солдата противника с двух сторон и прижали к земле взрыкнув для острастки в оба уха, когда воин заорал от боли и ужаса.
Допрос захваченного пленного вела Ама прямо тут. На поляне. Костя сидел рядом, слушал и снаряжал патронами опустевшие магазины. Вокруг пахло теплой кровью, мочой и фекалиями убитых. Кошки ушли к кромке леса, чтоб не портить себе обоняние. Крон стоял за спиной Кости непоколебимой громадой на фоне неба, ветвей деревьев и угрюмо сверкал отражениями света звёзд в расширившихся ночью малиновых зрачках. Крон зауважал Хозяина. В течении двух часов без единой царапины и потери со стороны маленького отряда - две сотни не последних солдат гровахов полегли замертво так и не успев понять, что случилось. Смерть, как по волшебству, вылетала из корявой металлической палки повелителя Амелии, и без промаха валила любого на кого наводил толстый набалдашник 'железной и светящейся коряги' невысокий и малоразговорчивый 'мужлан'.