Известны выступления ещё более определённые и решительные. «Необходима полная перестройка методов борьбы против вредных насекомых», — считает руководитель знаменитого Пастеровского института профессор А.Балашовски. Эти слова выделены курсивом в его вводной статье к первой книге капитального французского восьмитомника «Энтомология в приложении к сельскому хозяйству».
Специальные журналы, так или иначе зависимые от мощных концернов, вроде «Дюпон де Немур» (США), «Глиги-Баль» (Швейцария), «Байер» (ФРГ) и других крупных капиталистических фирм, занятых массовым производством и продажей ядов для уничтожения насекомых, без конца публикуют статьи, заполненные статистическими данными, формулами, рекомендациями дозировок, описанием способов применения препаратов.
Однако, по признанию профессора А.Балашовски, теперь уже прошло опьянение (он пишет — эйфория), которым сопровождалось породившее необоснованные надежды открытие синтетических ядов. Химия не решила больших проблем энтомологии. На мощные наступательные средства, создаваемые человеком, — замечает А.Балашовски, — «насекомые ответили перестройкой внутреннего метаболизма».
Едва создаётся новый яд — возникает и новый цикл трудностей. Можно ли себе представить плодовые сады, которые содержались бы лучше, чем в Швейцарии? — спрашивает автор вводной статьи к восьмитомнику и, ссылаясь на справку цюрихского профессора П.Бовея, сообщает, что сейчас сады Швейцарии страдают от вредителей больше, чем в буколические времена, когда для защиты садовых деревьев применялся один только табачный настой. А. Балашовски, как и уже знакомый нам французский академик П.Грассе, находит, что сторонники чисто химических способов уничтожения вредных насекомых грешат «недооценкой почти безграничных возможностей живой материи». Можно думать, замечание это касается, иносказательно говоря, и «оборонительных» и «наступательных» возможностей.
Всё, о чём шла речь в этой главе, помогает понять, каким событием стало, в частности, для советских специалистов и учёных, работающих на фронте защиты растений, постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о дальнейшем развитии биологии. В числе основных проблем, поставленных перед биологической наукой этим постановлением, значится, с одной стороны, создание новых препаратов и средств борьбы с болезнями и вредителями сельскохозяйственных растений, с другой стороны — разработка методов селекции растительных культур на устойчивость к болезням и вредителям, и, наконец, также изыскание биологических способов борьбы с вредителями сельскохозяйственных растений.
Всё чаще возвращается наука к давно выдвинутой энтомологами мысли о том, что надо в арсенале самой живой природы выявлять естественных союзников для борьбы с вредителями. В частности, если говорить о защите леса, таким союзником могут стать муравьи. Вообще говоря, идея эта не нова.
В китайском сборнике, носящем вполне модернистское название «Куриные рёбра», — а издан он, ни много, ни мало, тысячу лет назад! — подробно рассказывается среди прочего и о том, как садоводы провинции Кантон защищают цитрусовые деревья от вредных насекомых с помощью муравьёв. Оказывается, уже тысячу лет назад в садовых местностях Южного Китая люди охотились на муравьёв, брали их живьём, продавали садовникам. «Чтобы наловить живых муравьёв, — рассказывает китайский летописец, — возле их гнезда пристраивается открытый бычий пузырь, густо смазанный изнутри маслом. Проходит время, и в пузыре полным-полно муравьёв, польстившихся на приманку, а теперь не могущих выбраться из ловушки. Как только их собралось достаточно, пузырь завязывают…». Начинённые муравьями пузыри продают на базаре. Отсюда они попадают в сады, здесь их подвязывают к веткам в кроне. Когда пузырь развязывают, пленники получают выход из заточения, расползаются, обследуют дерево и попутно уничтожают гусениц и личинок разных бабочек, клопов, мух.
Теперь этот способ истребления насекомых-вредителей значительно усовершенствован. В провинции Фуцзян охрана садов возложена на уже знакомых нам муравьёв-ткачей. Если семьи Экофилла в нужное время подкормить (подкармливают их рыбьими потрохами и другими белковыми кормами подешевле), они становятся сильны, богаты насекомыми и — главное — ненасытно жадны. По шнуркам и бамбуковым тростям, протянутым между деревьями, эти муравьи уходят в поисках корма далеко от гнезда и делают своё дело. Одно плохо: Экофилла живут в тесной дружбе с кокцидами, которые сильно ослабляют деревья.
Выше в этой книге уже называлось имя доктора Стенли Фляндерса с Калифорнийской цитрусовой опытной станции. Именно здесь он и установил, что, улетая из старого гнезда, чтоб заложить новое, молодая матка Экофилла уносит с собой в жвалах одну кокциду в покоящемся состоянии. Значит, они их не только оберегают, но даже размножают! По этой-то причине муравьями Экофилла можно пользоваться для защиты плодовых лишь там, где не водятся вредные кокциды. В Индонезии Экофилла охраняют плантации какаового и мангового деревьев. В Восточной Африке Экофилла лонгинода патрулируют на кокосовых пальмах, которые в таком случае меньше болеют и приносят высокий урожай более крупных орехов.
В северных субтропиках Китая муравьёв Экофилла нет, но есть другие хищные муравьи. Когда их с весны подкармливают отходами из червоводен тутового шелкопряда, то на этом корме муравьиные семьи растут как на дрожжах. В скором времени здесь появляется столько энергичных и прожорливых фуражиров, что садовым вредителям приходится круто.
В Италии садоводы пользуются услугами хищных муравьёв для очистки плодовых и ягодных растений от листовёрток и плодожорок. В Америке завезённые в Техас гватемальские муравьи Эктотомма туберкулозум применялись уже не в садах, а против хлопкового долгоносика. В лесах средних широт наиболее усердными защитниками растений от вредных насекомых показали себя лесные муравьи. Островки здоровых зелёных деревьев вокруг муравьиных гнёзд, разбросанные в море умирающего после нашествия вредителей леса, давно привлекли внимание и лесников и специалистов по борьбе с вредителями.
Ещё в 1838 году ученый лесничий Пётр Перелыгин в книге «Лесоохранение или правила сбережения растущих лесов» писал, что «первые истребители личинок насекомых есть муравьи. Они неустанно преследуют всякого рода личинок. Личинка бьётся, мечется, дабы избежать своих неприятелей, но они держат её крепко. Она покрывается множеством своих неприятелей, которые, наконец, совершенно её умерщвляют. На дерево, у корня коего находится муравьиная куча, ни одна личинка… взлезть не посмеет». Муравьи, разъяснял далее лесовод, «даже препятствуют вылуплению личинок из яиц».
Очень живо описал случай ликвидации большого очага пядениц в нескольких кварталах знаменитой Шиповой рощи энтомолог А.Циолковский. Это было в мае 1882 года. Гусеницы пядениц наполовину объели молодую листву дуба в лесу. Они уничтожили бы её полностью, если б не муравьи.
«Муравьи двигались дышлом: один держал гусеницу за голову, другой за противоположную часть тела. По прибытии в муравейник добыча сдавалась подоспевшим сподручным, а лихая пара порожняком стремилась опять на вершину дерева. Такое насилие происходило по крайней мере на площади 20-30 десятин». Через несколько дней, заключает А.Циолковский, лес был очищен от вредителя: «Пядениц как метлой вымело».
Но так ведут себя, конечно, не все лесные муравьи, а главным образом Формика руфа — «рыжий или красно-бурый лесной муравей, лесной мураш», как определял его в «Муравьях России» М.Д.Рузский. Образ жизни этих муравьёв, их кормодобывательные повадки представляют немалый интерес для лесоводов, а может быть даже и для растениеводов широкого профиля. Но сейчас речь идёт только о лесе.
«Нет никакого сомнения, — признаёт один из основоположников лесной энтомологии профессор Карл Эшерих, — что красный лесной муравей, благодаря его непрерывной охоте на насекомых, способен сдерживать активность вредителей леса».
Действительно, фуражиры красного лесного муравья с весны до осени волокут в гнездо личинок, жучков, мушек, бабочек, гусениц разных видов. И если в среднее по силе гнездо ежеминутно сносится всего два-три десятка насекомых, то за час их поступает уже тысячи полторы, за день — около 20 тысяч, а за пять-шесть месяцев, пока муравьи в средних широтах активны — пусть за это время будет даже только сто нехолодных дней — муравейник очистит лес от 2 миллионов насекомых. Здесь нет никакой приписки. Скорее наоборот: по данным многих натуралистов, в сильное гнездо лесных муравьёв сносится иной раз и более 100 насекомых за минуту.