Действительно, в этой эпопее есть что-то очень знакомое и милое нашему сердцу. Ну, конечно же, мы давно читали записанные Юрием Буряковским воспоминания Е.О.Патова о прославленном киевском электросварочном комитете, где впервые в стенах Украинской академии наук рядом с учёными и инженерами работали, спорили, решали научные проблемы люди из цехов, мастерских, депо. «Я сам удивляюсь тому, как широко раздвинулись стены нашего института, — с законной гордостью говорил Е.О.Патов. — Мы прокладываем дорогу заводам, они подпирают, поправляют нас своим опытом. А общее движение от этого ускоряется. Только такими объединёнными усилиями можно достичь настоящего успеха в науке и технике…».
На том же пути добиваются советские учёные успеха и в агрономической науке. По истории о теленомусе и вредной черепашке, которую в своё время так увлекательно рассказал Геннадий Фиш, и по его же повести «Народная академия», по волнующему описанию опытов, проводившихся в колхозах и совхозах юга и юго-востока на «делянке» площадью в миллионы гектаров, мы в деталях знакомы с выдающимися образцами по-новому организованного массового научного исследования — эксперимента, слившегося с производственным процессом.
И сейчас в сложном деле освоения интенсивных севооборотов с массовым возделыванием пропашных и зерновых бобовых культур, во введении новых систем содержания скота мы видим уже целые комплексы начинаний, в которых учёными творчески сотрудничают звеньевые, полеводы, животноводы.
Но в операции «Формика» знакомые черты и приметы неожиданно обнаруживаются в работе, развёрнутой далеко за рубежами СССР, в стране, где ещё господствуют частно-собственнические отношения. Здесь поле деятельности учёных поневоле ограничено, возможности скованы, всё притушено, обужено, сжато; и тем не менее, право же, операция павийских энтомологов очень симпатична, привлекательна, вызывает уважение. Это действенная проба демократических сил науки, благородная попытка покончить с тем (приведём здесь слова К.А.Тимирязева) «безнадёжным состоянием науки, когда она находится среди безграничной пустыни всеобщего равнодушия».
Описываемой здесь работой итальянские специалисты подтвердили, насколько прав был, как далеко вперёд заглядывал К.А.Тимирязев, призывая учёных делать всё общество участником своих интересов, делить с ним радость и горе, превращать его в союзника и опору развития культуры.
Но оставим кафедру Павийского университета, заповедники на Апеннинах и Альпах, леса Центральной Европы и хотя бы коротко ознакомимся с неожиданными находками советских натуралистов, сделанными уже после 1960 года на Нижней Волге. Здесь вдоль обоих берегов, примерно от Волгограда до Астрахани, ко всеобщему удивлению, обнаружены довольно крупные гнездовья типично лесных муравьёв, совершенно необычных для этих сухих и жарких районов. Похоже, муравьи эти пробрались сюда с верховьев, из бассейнов Камы, Белой, Чусовой.
Но как они сюда прибыли? Не в плотах ли или белянах с лесом, который сплавляется в районы Нижней Волги для нужд строек? Очень обнадёживают выводы этих, самой жизнью поставленных, случайных опытов переселения муравьёв с лесного севера на степной юго-восток.
Содержательны и важны также результаты уже не случайных завозов, а плановой переброски Формика на Черноморское побережье Кавказа, в зону северных субтропиков СССР. Восемь дней провели в пути отводки, выписанные из Волгоградской области и из Германской Демократической Республики Лазаревским инсектарием Всесоюзного института защиты растений. Умудрённые первыми уроками лазаревские специалисты А.Т.Сысоев и И.В.Паньшии продолжают размножать наиболее полезные для растений виды муравьёв, с тем чтобы заселить ими леса, сады и виноградники Причерноморья. Они работают не только с Формика. А.Т.Сысоев показал, что виноградного мучнистого червеца, например, хорошо уничтожают Кампонотусы.
В насаждениях зелёного кольца и лесных полос Волгоградской области успешно изучает муравьёв молодой научный сотрудник Института агролесомелиорации В.Ю.Щебланов. С тех пор как он увидел, что Формика уничтожают и вредного клопа-черепашку, план его работы расширяется. Сильные отводки завезены В.Ю.Щеблановым из лесов Воронежского государственного заповедника, где муравьи уже давно проверяются и вполне оправдывают себя. Здесь, в заповеднике, в кварталах 435 и 436, как ни считай, больше 100 гнёзд Формика не найдёшь — не так уж много, а, оказывается, достаточно, чтобы ни разу за последние 25 лет не смог размножиться ни один вредитель.
Вокруг заповедника в лесных хозяйствах области регулярно проводятся дорогостоящие истребительные работы, включая опрыскивания с самолётов, и всё же не удаётся предотвратить размножение дубовой хохлатки, листовёртки, зимней пяденицы, непарного шелкопряда. В лесах же заповедника, где на протяжении 30 лет почти не применяются средства химической борьбы, всех этих вредителей или совсем нет, или их несравненно меньше, или они позже и реже появляются.
Конечно же, энтомолог заповедника Б.А.Смирнов мало похож на былинного богатыря, но уже сколько лет его работа противостоит окружающему заповедник прибою вредителей, обуздывает порхающую и ползающую стихию мотыльков и гусениц! Главное оружие Б.А.Смирнова — это, во-первых, садки и инсектарии, в которых он содержит и разводит множество регулярно выпускаемых на волю полезных насекомых — наездников, паразитирующих на вредителях. И второе его оружие — умело охраняемые гнёзда лесных муравьёв.
Размножением Формика Б.А.Смирнов занялся после того, как самолично удостоверился в правильности сообщения П.А.Положенцева, наблюдавшего на каждом муравейнике в очаге сосновой пяденицы площадью около 300 гектаров целые пласты убитых муравьями гусениц. То было в 1933 году в Ставропольском бору Куйбышевской области, а вскоре Б.А.Смирнов столкнулся с тем же у себя в лесах вокруг Графской. И здесь купола муравейников были зелёными от сплошного слоя гусениц зимней пяденицы. Муравьиные фуражиры не успевали поедать гусениц. Они только оглушали их, обрызгав кислотой, и бросали на поверхности, а сами отправлялись в новый поход за добычей*.
*На проходившей в Киеве в 1962 году экологической конференции профессор Д.М.Штейнберг доложил об опыте канадских энтомологов
Кто не знает, что птицы — друг леса, что разорять птичьи гнёзда — значит вредить лесу? Но Б.А.Смирнов показал, что одна муравьиная семья за день уничтожает насекомых в 30-60 раз больше, чем самые заслуженные враги вредителей из мира пернатых: например, такие, как дятел или синица.
Алма-атинский профессор П.И.Мариковский, много лет наблюдая, как развиваются переселённые им отводки Формика, заключил, что лес всюду имеет своих муравьёв-хозяев и, словно поделённый ими, не принимает переселенцев: на них нападают чёрные Лазиусы, лесные Мирмики, древоточцы, а чаще всего кроваво-красные сангвинеа. П.И.Мариковский стал завозить на намеченные к заселению места сначала отводки лесного бурого муравья, а после того, как местные виды их разоряли, доставлял на те же места отводки ценных муравейников. Насытившиеся набегом на гнёзда бурого муравья разорители уже не тревожили новосёлов. А когда переселенцы укоренятся, они сами за себя постоят!
На Правобережной Украине технику разведения Формика совершенствует В.И.Гримальский, убедившийся в том, что отводки успешнее приживаются рядом с трёх-пятилетним пнём, уже источенным жуками и рогохвостами. На участке может не быть таких пней, но их стоит выкорчевать пусть за тридевять земель, а затем привезти куда надо и, прикопать. Муравьи используют пень как основу гнезда, и оно в таких случаях разрастается гораздо быстрее.
Немало других молодых и старых советских лесоводов и муравьеведов изучают Формика, уточняют их пищевые потребности, их повадки в истреблении насекомых, улучшают способы создания отводков.
Под руководством ведущего советского специалиста по муравьям доктора К.В.Арнольди молодой учёный Г.М.Длусский готовит первое в СССР капитальное описание и систематику рода Формика. Разными вопросами использования этих муравьёв для защиты леса заняты профессор А.И.Воронцов в Лесном институте, М.С.Малышева в лаборатории биологического метода Всесоюзного института защиты растений в Ленинграде, В.В.Строков в Тамбовской области, А.Вериньш и А.Кауцис в Латвии.