— Хотел бы и я иметь самого мэра в должниках.
Лэнс не делил мир на черное и белое, добро и зло, правильность и неправильность. Он считал, что все решают обстоятельства и то, какой результат тебе нужен. А что до методов... Ну, это всего лишь способ достижения цели.
***
Ричард Солсбери раздраженно метался по рабочему кабинету в своем пентхаусе, разглядывая унылый тусклый горизонт над заливом. Ситуация разрешилась в его пользу, но остался неприятный осадок, склизкий и противный, как от протухшей грязной воды, безнадежно испортив настроение и выбив из колеи.
Благо жена уехала на очередной курорт и не будет донимать идиотскими вопросами.
Рубашку и костюм придется выкинуть во избежание неоднозначных взглядов от экономки, когда ей нужно будет распорядиться о его сдаче в химчистку. Проклятая девка начала вопить, как ненормальная, и отбиваться, когда мэр наклонился, чтобы проверить ее пульс.
Никто ничего не должен знать. Те двое полицейских под пристальным наблюдением Тони Мэтьюза. Особое внимание он просил уделить несговорчивой дамочке, по нервозным движениям которой без труда понял: ей не понравился продиктованный начальником расклад.
— Отец.
Мэр растерянно замер, обнаружив на пороге кабинета сына Александра. Единственное, что он унаследовал от отца, это высокий рост, на который всегда клевали девчонки. В остальном он слишком сильно походил на мать. Аристократические черты лица, ровный нос, выделяющиеся скулы и острый подбородок. Такие черты высекали скульпторы из мрамора, создавая статуи греческих богов. Густая копна темных волос и практически черные глаза, один лишь взгляд в которые повергает в гипнотический ступор, что в случае его матери сразило тогда еще молодого Ричарда Солсбери в самое сердце.
— Александр, что ты здесь делаешь? — Ричард кинул испачканный пиджак на сиденье массивного кожаного кресла.
— Занес документы. Как договаривались.
Он медленным властным шагом пересек кабинет отца, нарушая тишину стуком каблуков о начищенный до блеска дубовый пол. И бесцеремонно положил глянцевую синюю папку с бумагами прямо на середину рабочего стола отца.
Между ними никогда не было особого мира. Может быть, только когда Александр был совсем маленьким и не доставлял особых хлопот, кроме испачканной одежды и необъяснимых детских капризов. Когда парень вырос и возмужал, достигнув рубежа в двадцать пять лет, отношения перешли в разряд деловых, с оглядкой на родственные связи.
Александр заметил пятна крови на белой рубашке, слегка поднял брови, скорее удивившись неопрятности отца, чем тому факту, что это была кровь.
— Что случилось? — холодно и отстраненно. Больше вежливый вопрос, нежели беспокойство.
— Какая-то девица выскочила на дорогу прямо перед машиной, — Солсбери-старший не скрывал возмущения, позволив себе показать эмоции. — Голая, в кровище вся. Начала отбиваться, когда я хотел помочь, — с отвращением процедил мэр, жалея, что вообще проявил заботу, а не молча уехал.
— Где это произошло? — Александр очень удивился, ожидая услышать что угодно, но не подобную историю.
— Фокс и Гарден, — Ричард дергано расстегнул запонки и кинул их на стол.
— Что ты делал в Палм Гроув с утра пораньше?
Мэр вскинул голову, одаривая сына гневным взглядом. Морщины в уголках его глаз углубились, сигнализируя о неудовольствии вопросом. Не в тех отношениях они, чтобы обсуждать все детали личной жизни.
— Ты хотел что-то еще? — сухой, равнодушный вопрос с намеком на завершение беседы.
— Только документы, — Александр поправил манжеты рубашки, демонстрируя стойкость и абсолютное спокойствие. — Ты решил вопрос с этой девушкой?
Солсбери-старший почувствовал острое недовольство этой надменной заинтересованностью. Сын больше не был маленьким мальчиком, обязанным его слушаться. Теперь он был тридцатиоднолетним мужчиной, имеющим определенный вес в обществе, вынуждая тем самым считаться с собой.
— Мэтьюз оформил анонимную заявку, чтобы мое имя никак не фигурировало, — мэр сам не понял, зачем вообще отчитывается перед сыном и в какой момент Александр получил негласное преимущество в их беседе.
Всему виной была злость на утреннее происшествие, нарушившее привычный ход вещей.
— Понятно, — пренебрежительно бросил Александр, мало заинтересованный ответом. — Когда документы будут готовы, сообщи, — практически в приказном порядке закончил он.
Сын развернулся на каблуках, не утруждая себя прощанием, и вышел гордый, с высоко поднятой головой, пока отец провожал его испепеляющим взглядом.