— Катарина, — Пол прервал слова своей будущей жены, положил руку ей на спину, с усилием подталкивая прочь. — Пойдем.
Девушка затрясла головой, пребывая в лёгкой летаргии скорби. Ей оставалось лишь послушно идти за Галлахером.
— Мутная семейка, — резюмировал Лэнс, цепко изучая взаимодействие родственников покойного.
Грустный, почти плачущий скрип лебедки — единственное, что теперь слышалось в тоскливом завывании ветра среди надгробий.
Гроб глухо ударился о землю. Безутешная вдова всхлипнула в унисон. С неба начали срываться холодные капли дождя, хлестая по лицу и жёсткой ткани теплых пальто.
Люди поочередно стали подходить ближе, опасаясь смотреть в могилу, словно в лицо Медузы Горгоны. Они кидали белые розы на крышку гроба и тотчас разворачивались, спеша прочь к своим автомобилям.
Катарина беззвучно плакала, стоя на самом краю, растирала по щекам слезы, совсем незаметные под дождем. Пол не утешал невесту, замер со скукой на лице, наблюдая за работой могильщиков, резво орудующих лопатами.
— Такое ощущение, что дочери тяжелее всех, — произнесла в пустоту Николь. — Наверное, они были близки.
Лэнс молчал, погруженный в тягостные воспоминания о прощании со своими родителями. Совершенно разные. И сейчас внутри бушевали эмоции, подхлестнутые атмосферой, смешиваясь в неприятный, плохо поддающийся усвоению коктейль.
Пол повел женщин к машине, не дожидаясь, пока могильщики закончат работу.
Николь ринулась за мэром и его сыном. Лэнс стряхнул наваждение, не сразу понимая, что задумала его коллега.
Мужчины аккуратно ступали по вязкой земле в слабых попытках не испачкать туфли. От дождя их спасали черные широкие зонты, усиливая мрачность двух облаченных в темную одежду фигур.
— Господин мэр! — крикнула Сандерс. Солсбери-старший остановился, обернулся, но не полностью, намекая, что не расположен к беседе. — На пару слов.
Лицо мэра тронула печать недовольства, в то время как его сын проявил неприкрытое любопытство.
— Эй, Сандерс, — попытался остановить ее порыв напарник. Не тут-то было.
— Николь Сандерс, убойный отдел, — запыхавшись, девушка помахала удостоверением.
— Я знаю, кто вы, — без энтузиазма откликнулся Солсбери-старший. — Разве вы не должны искать убийцу Уолтера? — он осмотрелся по сторонам. — Кладбище не то место, где вы его найдете.
— Это уже нам решать, где и что мы найдем, — ерепенилась Сандерс, самоуверенно смотря в глаза мэра, что был на две головы ее выше.
— Лучше займитесь делом, миссис Сандерс, — жёстко чеканил мэр.
— Мисс, — раздражённо поправила девушка. — И я при исполнении.
Губы мэра исказила злобная ухмылка.
— Господин мэр, — подоспевший Паркер вклинился между спорящими, протягивая руку мужчине. — Лэнс Паркер, убойный.
Мэр проигнорировал правила приличия, ответив на рукопожатие, не снимая перчаток.
— Позвольте, — вдруг раздался приятный обволакивающий голос Солсбери-младшего. Спокойный, почти убаюкивающий, он никак не клеился с текущим местом и причиной разговора, малость смахивая искрящую неприязнь между Сандерс и мэром. — Александр Солсбери, — мужчина закрыл зонт, повесил его на руку и снял кожаные перчатки, в отличие от своего отца, соблюдая нормы, и поочередно пожал руки детективам.
Лэнс заметил, что его рука была приятно теплой, а рукопожатие деликатным, но крепким, в отличие от отцовского — сильного, решительного, жёстко стискивающего пальцы до хруста, к тому же отстраненного из-за перчаток. Практически божество, волей случая среди смертных.
— Очень приятно, — подчеркнуто вежливо ответил Лэнс, Николь же хранила неприязненную тишину.
— Здесь вы убийцу не найдете, — мэр сделал шаг по направлению к парковке.
— Вы были хорошо знакомы с мистером Фраем? — не отпускала мужчину с крючка Сандерс.
— Да, был, — Солсбери-старший дёрнул плечом, словно стряхивая прилипчивую девушку.
— Насколько хорошо? — с нажимом на второе слово уточнила Сандерс.
— Достаточно хорошо.
— А вы знали мистера Фрая? — Лэнс понял, что разнять напарницу и мэра — задача ещё та, и переключил внимание на сына.
Взор спокойных глубоких черных глаз обратился к детективам. Александр, похоже, заскучал в ожидании конца перепалки. Он зацепился взглядом за Николь, от чего той захотелось стать невидимой. Александр смотрел на нее не как на полицейского, скорее как мужчина смотрит на женщину. С любопытством первооткрывателя, намеревающегося понять, какая личность перед ним.
Сандерс не любила мужское внимание, не смущалась, скорее боялась, опасаясь проблем и боли, что несут в себе отношения. По спине забегали неприятные колючие мурашки, холодный противный ком разросся в груди. На нее давно никто не обращал именно такое внимание.