— Графитовая пыль, — внутренности Николь сделали головокружительное сальто-мортале. Тонкая ниточка связи между контейнером и брошенным зданием лелеяла крошечную надежду — они на верном пути.
— Петли, — Паркер покачал дверь, — не скрипят, — он забрал свой фонарик у коллеги. — Сюда явно частенько наведывались.
Звуки шагов рикошетили от стен пустующего помещения. Стекло и крошево из бетона скрипели под подошвами. Даже собственное дыхание казалось сейчас громче воя сирены. Из глубины мертвого тела завода до слуха детективов не доносилось ни звука.
— Ты восточное крыло, я — западное, — отдала приказ Николь и достала табельное оружие. — Если что — кричи, — не сдержала она ухмылки.
— Могу посоветовать то же самое, — столь же насмешливо ответил Лэнс, доставая пистолет.
Детективы разошлись, ступая каждый в свою сторону плавным кошачьим шагом, стараясь производить меньше шума. И все равно бетонная крупа хрустела под ногами, почти не оставляя шансов в случае чего подобраться незаметно.
Сандерс почувствовала, как спина и задняя часть шеи покрылись испариной, пульс часто стучал в висках. Все вокруг выглядело как в замедленной съёмке: рассеивающиеся облачка пара изо рта, длинные косые тени, мелькающие на стене от покачивающихся за узкими окнами деревьев. Адреналин обострил все органы восприятия, и металлический запах крови Николь почувствовала за пару метров до входа.
«Это оно».
Она была четко уверена, что нашла то самое место из видео, ощущала шестым чувством, всматриваясь в темноту огромного помещения. Каждый шаг учащал сердцебиение, в ушах шумела циркулирующая по организму кровь, по телу волнами пробегали электрические вспышки. Сандерс поймала в луч света рубильник с тянущимися от него проводами. Остановилась, прислушалась, проверяя обстановку, сделала последние шаги и дернула ручку. Дизельный генератор, не замеченный девушкой в огороженном углу, громко затарахтел.
— Твою мать! — Николь подпрыгнула, наставляя пистолет на громыхающую установку.
Вспыхнула лампочка, висящая на одиноком проводе под потолком. Свет упал на верёвку, свисающую с потолка, засохшие бурые следы крови, размазанные по полу, тянущиеся от большой лужи.
— Место съёмки, — неожиданный голос Лэнса опять вызвал поток ругательств и вынудил вздрогнуть.
— Блять, Паркер, — Сандерс потерла лицо рукой, смахивая напряжение.
— Тебе стоит взглянуть, — он махнул головой в сторону выхода.
Николь опустила рубильник, даруя блаженную тишину. Темнота спрятала следы бесчеловечных пыток.
Лэнс повел напарницу в исследованную собой часть здания, минуя бывшие цеха и склады.
— Здесь, — Паркер указал светом фонарика внутрь комнаты средних размеров.
— Бочки. Как в контейнере, — взволнованный голос Сандерс добавил нервозности обстановке. — Что там? — она повернулась к коллеге.
— Не смотрел. Решил позвать тебя, — он протянул ей свой фонарик. — Подержи.
Николь взяла его во вторую руку.
— Что за жуткий запах? — едкая химическая вонь чувствовалась ещё на подходе, а по мере приближения становилась все невыносимее.
Лэнс остановился перед одной из бочек, поразмыслив, засунул руку в карман в поисках перчаток.
— У тебя есть перчатки? У меня закончились.
Сандерс крякнула, сгорая от нетерпения, покопошилась в куртке и протянула пару.
Паркер со скрипом натянул перчатки, радуясь, что Николь носит с собой не самый маленький размер. Задержал дыхание, отогнул зажим и снял крышку.
— Боже, — позабыв про запах, выдохнула Николь, ошарашенно пялясь на содержимое.
Глава 8. Правда за правду
Ждать внутри не захотели ни Сандерс, ни Паркер. Мысль о том, что во всех бочках медленно разъедает тела молодых девушек опасный химикат, порождала тошнотворное чувство из смеси отчаяния и злобы. Напарники укрылись в автомобиле, молча курили, глядя на освещенный ближним светом фар завод, и переваривали открывшиеся обстоятельства. Лэнс и вовсе забыл про свою попытку бросить, хотя на пути сюда планировал, что утром даже не возьмёт сигареты в руки.
— Где он берет столько кислоты? — Паркер выдохнул сизый дым в приоткрытое окно. — Явно ведь не в магазине покупает.
— Кислоты? — Николь вперилась взглядом в красный тлеющий огонек, прислонилась головой к холодной поверхности стекла, изо всех сил стараясь заставить себя думать. Но она слишком устала для свежих незамутненных мыслей.