— О чем именно? — Александр словно стал ещё больше заинтересован в беседе.
— Ваш отец ведь дружил с ним. Может быть, вы знаете о чем-то личном? Что может нам помочь в расследовании.
Николь побарабанила пальцами по столу. Александр ответил не сразу, и это вызвало серьезную нервозность.
«Что он медлит?»
Солсбери-младший вдруг так громко и искренне рассмеялся, что Сандерс подпрыгнула от неожиданности.
— Николь, а вы не промах, — сквозь смех произнес Александр. — Хотите, чтобы я вывернул вам грязное белье Фраев?
Сандерс сконфузилась. Отрицать факт того, что она именно этого и ждала, смысла не было.
— Вроде того.
Солсбери-младший молчал. Как решила Николь, взвешивал все «за» и «против». А может, прикидывал, какие тайны можно ей поведать. За шуршанием в трубке она различила плавные шаги и вдруг отчётливо представила, как Александр задумчиво смотрит в огромное панорамное окно на сияющий переливами бриллиантовой крошки ночной Мэйфилд. Его высокая крепкая фигура в костюме и белой рубашке с закатанными рукавами отражается на идеальной глади стекла, капли и тонкие струйки обжигающе холодного дождя катятся по наружной поверхности окна, слегка искажая облик. Он смотрит на город, который однажды станет его.
— Эта встреча, как я понимаю, — прервал Александр молчание, — будет носить неофициальный характер.
— Да, — Николь немного замешкалась. — Это не допрос и не дача показаний. Строго между нами.
— Тогда, скажем, послезавтра в семь вечера у меня дома.
— У вас? — скрыть изумление у Сандерс не получилось.
«Что он задумал?»
— Да. Сто пятнадцать Оушен парк, — предвосхищая вопрос, сказал Александр.
— Ладно, — Николь быстро сделала пометку. — А квартира?
— Оу, у меня пентхаус с отдельным лифтом, — Солсбери-младший позволил себе самодовольно усмехнуться. — Я предупрежу охрану, и вас проводят.
— Договорились.
— До встречи, Николь, — было слышно, как Александр улыбнулся напоследок и повесил трубку.
Сандерс взяла листок с адресом и задумчиво вперилась в надпись.
«Где-то я его уже видела».
***
О своих планах на внезапные выходные Николь не соврала. Во второй законный свободный день она, как и говорила, пошла в ближайший бар, предварительно пригласив подругу Сандру Моэ.
Девушки сидели за столиком, болтая сначала о работе, потом о всякой ерунде. Сегодня Николь позволила подруге выбрать напитки, и теперь они смаковали красное вино, разлитое в высокие бокалы на тонких ножках. Наполовину опустошенная менажница для сыра и орехов и более полная тарелка с нарезанными фруктами давали понять о довольно продолжительной беседе.
— А я говорю, он на тебя запал, иначе зачем звать к себе домой, — Моэ, посвященная в беседу Николь и Александра, оживилась и воодушевилась.
— Потому что беседа неофициальная, — упиралась Николь. Она отказывалась видеть во встрече какую-либо подоплеку кроме деловой. — Он известная и публичная личность. С ним не удастся встретиться в ресторане или где там ещё проводят деловые встречи, — Сандерс неопределенно махнула рукой и закатила глаза.
— Да брось, — препиралась Моэ. — Наверняка у него есть проверенные места, где вас никто не потревожил бы. Но он, — она выставила вперёд указательный палец, — позвал тебя домой, — отделяя каждое слово и тыча в подругу, подытожила Моэ.
Николь выставила руки перед собой.
— Чтобы он ни задумал, я иду туда сугубо по деловой причине и точка, — теперь она указала пальцем на Сандру. — Он сын мэра и может быть замешан в деле Фрая, к примеру.
Моэ сделала глоток вина, облизнулась и коварно прищурилась, глядя на Николь.
— Трудно быть такой занудой?
— Не труднее, чем везде видеть двусмысленность, — с лёгким раздражением ответила Сандерс.
Моэ покривлялась, чтобы лишний раз побесить подругу, на что та отвела взгляд и осмотрелась. Посетители постепенно прибывали, вваливались разномастными компаниями и растекались маленькими группками по всему бару. Занимали свободные места, гремя стульями у барной стойки, звенели стеклом бокалов о дерево столов, мешали взрывы смеха с щедрыми порциями громких пьяных разговоров, присыпая их задорной музыкой из колонок по периметру. На кухне в суете носились повара, полнили воздух запахом жареных гренок, сырных палочек и морепродуктов, а на вершине всего — аромат сочных, манящих румяными боками стейков.
Взгляд Николь зацепился за довольно приметную в толпе фигуру.