Жорж Алексу: — С ума сошел? Отдать последние настоящие деньги! И скрипку! Зачем этой переулочной вокалистке такой ценный музыкальный инструмент — она же не умеет играть! А я — вундеркинд, самородок!
Алекс: — Жорж, надо признаться — вокалистка здорово выручила нас в темном переулке. И как она точно заметила «Нельзя рассчитывать на преданность тех, кого обсчитываете». Не станем плодить врагов. (передает ей скрипку) Мы в расчете, Мария? (Та крепко прижимает ее и считает полученные о Жоржа деньги.)
Жорж: (пытается выхватить у нее инструмент). — Ее ограбят в нашей же подворотне! Барская расточительность!
Алекс: — Мы джентльмены, Жорж. Не надо приравнивать нашу, я бы сказал — идейно–экономическую деятельность к бандитской этике. Мы не бандиты, друг мой. Мы даже не воры. Мы виртуозы справедливости. В нашей молодой стране не все идет так, как хотелось бы. Рыбка загнила прямо с головы. У кое–каких чиновников завелось много лишних денег. Причем, полученных не самым честным путем. Как заметили еще в древности, финансовая ценность субъекта не всегда совпадают с его нравственными достоинствами. Иначе говоря — лимонами, полученными в процессе незаконного обогащения, ворочают довольно противные господа.
Жорж: — В то время как люди приятные во всех отношениях, утонченные, великодушные, умственно развитые — частенько сидят на бобах. Я слышал весьма поучительную историю о неком товарище Корейко, сумевшим цинично умыкнуть у новой власти чрезвычайно крупную сумму. Могу назвать более известные имена, но не стану — это наши потенциальные клиенты.
Муся: — Не продолжайте, я сейчас заплачу. Все ясно — вы изымаете излишки у гадких, жадных нэпманов и вороватых госчиновников. Нежно и безболезненно лишаете их лишнего «жирка». Но отнюдь не грабите! Ах, святая благотворительность! Желаю удачи и благодарю за приятно проведенное время, господа «небандиты».
Утром мы вряд ли увидимся. Вашу денежную компенсацию я потрачу на сценический туалет. И напишу новый романс «Не вспоминай, я все простила…» Для вас, Жорж. Я чувствую, какая нежная душа прячется в облике неумелого пройдохи.
Жорж, замявшись: — Один момент, леди. (достает из внутреннего кармана другие купюры.) — Возьмите лучше эти. Мне не хочется, что бы вы давали показания относительно источника приобретения не совсем… э… соответствующих стандарту дензнаков. (забрав у нее прежде выданные купюры, бросает их в огонь)
Алекс: — И еще, мамзель. Раз уж у нас сложились столь доверительные отношения… Должен предупредить с полной серьезностью: по тебе, детка, МУР плачет. Вношу предложение: можешь пока расположиться в библиотеке и помочь по хозяйству двум холостякам. Работать будешь под псевдоним МУРКА!
Жорж(подхватив скрипку, играет): «- Мурка моя мурка, Мурка дорогая… Здравствуй моя Мурка и прощай… Ты тра–ля–ля–ля-ля, ты тра–ля–ля–ля-ля, а теперь пум–пум–пум получай…» Между прочим, может проклюнуться дивный романс. Главное — оригинальная мелодия. Слова придут сами. Но как горько рыдает скрипка!
Муся: — Благодарю за советы и поддержку, господа. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. (М, взяв инструмент и настоящие деньги, уходит)
Алекс: Жоржу: — Догони ее, Георгий! У меня родилась совсем не плохая идея.
СЦЕНА 3
Прием НЕПмана в его доме. Ломятся фуршетные столы, бегают лакеи, демонстрируют туалеты гости. Все чрезвычайно бомонтно, гламурно.
Хозяин — Щеканов, открывая вечер:
— Друзья мои, я очень рад,
что НЭП вернул элекорат,
что гад буржуй теперь не гад,
А государству друг и брат!
1 Гость: — Что есть у нас и стул и стол,
Севрюги охтинский засол,
Нежнейший со слезой балык,
В хренке томящийся язык.
2 Гость: — Все то, к чему душой приник,