Палач неодобрительно покачал головой и саданул мне в живот. Внешне – с ужасающей силой, на самом деле, больно конечно, но не более. Я показательно согнулась пополам и сделала вид, что у меня перехватило дух. Палач одобрительно крякнул и пнул меня ногой. Тоже терпимо.
- Стой!!! – к следователю, кажется, вернулось присутствие духа, – Ты!!! Отвечать!!! Кто похитил ведьму Таисию?!! Где она сейчас?!!!
- Что?! – я даже забыла, что мне дыхание «отшибли», – Ведьма Пелагея … то есть, ведьма Таисия похищена?! Когда? Кем?
- Это ты мне ответишь! – завопил следователь, не заметив моей оплошности, – Это твоих рук дело! А если не твоих, то твоих подельников! Кто они?!! Где прячутся?!! Кто главный?!! Говори!!! Говори, стерва!!! Палач! К делу!!!
Ну, как вы поняли, когда меня тащили к камере, моё настроение было приподнятым. Тащили, как обычно, двое здоровенных охранника и дежурный маг. И маг, явно, расслабился. Конечно, привыкли тут, что никаких происшествий долгие годы не было. Маг шёл, позёвывая, и не сканировал магическое пространство, как предписывалось. А зря! Потому что я уже начала новое заклинание! А то, что мои ноги тащились волоком по переходу … ну и пусть себе тащатся! Больше работы стражникам, и только.
А вообще, это свинство! Ну, ладно, не кормят. Может, жадные. Но, почему ни глотка воды?! Язык стал шершавым, а губы спеклись и шелушились. Так быстро! Всего второй день! Что же будет завтра? И запястья покрылись волдырями, ужасными, даже на ощупь. Может и хорошо, что я их не вижу. Та-а-ак! Мне же, кажется, нельзя отвлекаться? Думать только про заклятье! Представлять все нюансы вектора сил! Я точно помню этот рисунок в книге. Вот и должна представлять себе этот чертёж во всех мельчайших подробностях! Вспоминать, и молчать.
Когда меня тащили к следователю на следующий день, я довела заклинание до половины. И чуть не испортила всё, когда увидела у него на столе кувшин с кристально чистой, родниковой водой. Даже издали было видно, какая она прохладная и вкусная. Я чуть не всхлипнула. Как ни странно, повезло то, что пересох рот. Всхлипа не получилось. Получился рваный вздох. Рваный, но вздох.
- Хочется пить? – ласково спросил следователь, – Тогда скажи мне …
А я вдруг с ужасом подумала, как буду хлебать воду, со стонами и хлюпаньем. И всё заклятье насмарку! И отрицательно замотала головой.
- Тогда скажи мне, кто у вас … – слащаво продолжал следователь и вдруг увидел мои судорожные подёргивания шеей, – Что?.. Что ты хочешь сказать? Ты не хочешь пить?
Твою ж мать! И даже застонать нельзя!
- Не хочешь? – окончательно разочаровался следователь, – Ну-у-у … подождём до завтра! А пока … Палач! К делу!
Нет, ребята, стойкость стойкостью, и даже привычка к боли в наличии, но в этот раз меня в камеру волочили вполне по-настоящему. Как ни крути, третьи сутки без пищи и воды. И как я не перепутала очередную часть заклинания, просто уму непостижимо. А потом долго валялась на холодном полу, не в силах подняться. Сил практически не осталось. Поднялась с пола на чистом упрямстве. И бродила по камере, как сомнамбула, натыкаясь на стены и не чувствуя холода. Если завтра с последней частью заклинания я облажаюсь, это будет конец всему. Даже запястья, на которых полностью сползла кожа, не вызывали резкой боли. Все чувства притупились. И мысли путались. Единственно, что чётко стояло перед мысленным взором – это чертёж разложения вектора сил. С пометкой в виде шести звёздочек. Завтра я должна дочитать заклинание до конца. Завтра я должна дочитать заклинание … Завтра я должна …
Вся наша жизнь состоит из «хорошо» и «плохо». И очень часто эта штука соседствует друг с другом. Как в анекдоте про парашютиста, который рассказывал как-то профессор Кольцов. Может слышали? Рассказывает парашютист:
- Прыгнул я с парашютом. А он не раскрылся!
- Это плохо …
- Плохо! Но у меня был запасной!
- О! Это хорошо!
- Хорошо, но запасной тоже не раскрылся!..
- А … Это плохо …
- Плохо! Но прямо подо мной оказался стог сена!
- О! Это хорошо!
- А в стогу – вилы!..
- А … Это плохо …
- Ну, на вилы я не попал!..