Я тебе скажу, что произошло! Через десять лет их отстреливали по два миллиона штук в год, и так и не смогли сократить их численность! Они уничтожали всю зелень с неимоверной быстротой. Это было хуже эпидемии. Пытались завезти в Австралию лис, как естественных кроличьих врагов, но те стали охотиться не на кроликов, а на местных тушканчиков. А кролики всё жрали и жрали зелень, оставляя без корма местную живность. Несколько видов животных Австралии вымерло! Через несколько лет погибли леса, поскольку кролики уничтожали мелкую поросль, и после отмирания старых деревьев, некому стало эти деревья заменить. Почва, лишённая зелёного покрова, начала выветриваться. Как ты понимаешь, с самого верхнего, плодородного слоя. На восстановление почвы естественным образом потребуется несколько сот лет!
Кроликов стреляли, травили ядами и охотились на них с домашними хорьками – да-да! В Австралии есть и такое! – но ничего не могли поделать. Они расплодились до ста миллионов особей! Их пытались уничтожить, заразив кроликов вирусом, и даже появились обнадёживающие результаты. А потом у кроликов выработалась генетическая сопротивляемость к вирусной инфекции. И они расплодились вновь.
Потом люди, устав от этой борьбы, решили отгородиться от проклятых грызунов. И возвели забор. Этот забор имеет длину в тысяча восемьсот тридцать три километра. Тысяча восемьсот тридцать три! Он тянется через всю страну! И вдоль забора постоянно курсируют патрули, проверяя, не подгрызли ли негодяи опоры, не подрыли ли под забором проход? И до сих пор проблема кроликов в Австралии окончательно не решена.
А теперь вернёмся к моему вопросу: хорошо ли, что волк ест зайца? С точки зрения людей? Вот видишь, вопросы добра и зла не так однозначны, как может показаться!
- Иными словами, – хмуро буркнула я, – хорошо ли, что среди людей живёт Кащей? И, не будь Кащея, не станет ли людям хуже?
- А ты сомневалась, что ты моя дочь! – просиял Кащей, – Твои мозги, да моим бы обормотам! Цены бы им не было!
- Тогда я останусь без мозгов, если их твоим обормотам отдам, – подумала я, но вслух не сказала.
- Я думаю, мы часто будем обсуждать вопросы добра и зла, – продолжал Кащей, – Ведь я, с твоей точки зрения, воплощённое зло? Весь из себя чёрный и вредный? А ты светлая и добрая? Вот и поговорим!
В тот день я ушла от Кащея мрачная и задумчивая. Я ему не поверила. Ни единому слову. И на следующий день пришла опять. Ругаться. В самый пик рабочих часов. Я же ведьма! И опять Кащей выслал всех прочь, и остался со мной наедине. И мы беседовали о всякой всячине. И теперь Кащей, почему-то, не вызывал внутреннего отторжения. Он был мил, приветлив, любезен. Легко разрешил мне пользоваться его библиотекой, правда, кроме отдельной комнаты, где хранился раздел номер тринадцать. А когда я спросила, что там, он помялся, но признал, что там древние рукописи о некромантии, о порядке жертвоприношения и многом подобном, что вынуждает ограничивать доступ к этому разделу. И мы опять поспорили о том, что есть добро и что есть зло.
И сегодня, я уверена, мы будем беседовать о том же. Я уже предвкушаю, как я его морально размажу в тонкую, грязную лужу! Потому что есть критерии, по которым мы можем судить о добре и зле! Есть!
Глава 3
Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны.
Антон Чехов.
Перед заветной дверью стояли на коленях мои «гречанки», сложив лапки на груди в молитвенной позе. Как обычно. Как каждый день.
- Ваше высочество, остановитесь! – заныли девушки на разные лады, – Вы опять идёте к батюшке в неприёмные часы! Нас не пощадят! Нас затравят собаками! С нас живых кожу снимут! И натянут на барабан!