Возвращались мои друзья врозь. И сразу садились к костру, отогреться. Я хоть и не видела этого, но слышала, как они довольно сопели за спиной, наверняка, протягивая озябшие ладони к такому манящему теплу. Последним заскочил Ванька. Тоже подсел к огню, и принялся докладывать:
- Дорог, тропинок и прочих нахоженных-наезженных путей не видел. Из растительности всё те же лиственницы с небольшой добавкой сосен. Видел медведя. Нет, не гризли. Если бы гризли, я бы сразу определил, что мы в Северных Кордильерах. Обычный, бурый медведь. Вначале он собирался напасть на меня. Я даже обрадовался, обед сам к нам пришёл! Только медведь испугался чего-то и бросился наутёк. Я за ним гонялся-гонялся, да так и не догнал.
- Ещё бы! – усмехнулся Кольцов, – Медведь вполне может лошадь догнать! Не то, что убежать от глупого богатыря.
- Он не убежал! – возмутился Ванька, – Я его почти настиг! А потом подумал, как же я такую тушу в пещеру отволоку? В нём весу, пожалуй, побольше, чем сейчас в Ваське! Ну, и отпустил его. Пусть пока жирок нагуляет.
- А лапу отрубить и принести, не догадался? – всё так же насмешливо уточнил профессор.
- Чем же я её отрублю? – удивился Ванька, – У меня ни меча, ни кинжала. Меч ещё в кащеевом логове окаменел, а кинжал я здесь в пещере оставил. Думал, он вам больше пригодится.
- Постой! – встревожилась фея, – А как же ты думал с медведем биться?
- Ха! Да я его голыми руками заборю! – отмахнулся Ванька, – Тоже мне, противник. Медведь! Слушайте дальше. Когда медведь убе … в смысле, когда я отпустил медведя восвояси, я пошёл по большому кругу назад. Ну, посмотреть, что и как. Наткнулся на скелет. Какая-то пума съела горного козла. Дочиста. Не так давно.
- Пума? – нахмурился Роман Викентьевич, – На такой высоте? У неё не настолько густой мех, чтобы комфортно жить при такой температуре. Пумы, конечно, обитают в горах, но ниже, где теплее.
- Не знаю, – задумался Ванька, – Может, гнала этого козла, гнала, да вот и загнала? А потом опять в свои охотничьи места ушла? Во всяком случае, следы большой кошки. С очень широкой лапой. А пумы – очень крупные кошачьи.
- Третьи по размерам, среди всех кошачьих, – пробормотал Кольцов, – Ладно, поверим на досуге…
- Да! – спохватился Ванька, – Когда я с той стороны был, видел интересную картинку: сосновый лес такой полосочкой тянется. Ну, не бесформенным пятном, а полосочкой. Любопытно, правда?
- Что?! – судя по звуку, Роман Викентьевич даже подскочил, – Сосновый бор тянется полосочкой?! Я должен это видеть!
- А что такое? – удивилась фея Салса.
- Сначала я должен это увидеть! – непререкаемо ответил Кольцов.
И профессор с Ванькой выскочили из пещеры.
- Ох, уж эти … охотнички! – пробормотала фея, – Ноги с такими охотничками протянешь! Полоски им подавай! А надо бы утку. Или, лучше, козла. Да, хоть белку, и то хорошо! А они полоски смотрят. Дались им эти полоски!
- Салса! – в пещеру ворвался раскрасневшийся Кольцов, – Салса! Это же ленточный бор! Слышишь? Это ленточный бор!
- И что это значит? – вслед за профессором в пещеру втиснулся Ванька.
- Это значит, – медленно и торжественно проговорил профессор, – Что никакие это не Кордильеры! Мы на Алтае, друзья мои! И козла задрала вовсе не пума. А снежный барс. Он же ирбис. Вот скажи мне, Ванька, у кошачьих следов, вокруг места пиршества, были отметки когтей?
- Н-н-нет, вроде … – задумался Ванька, – Точно, нет!
- Верный признак ирбиса! – воскликнул Роман Викентьевич, – А лапа большая не потому, что сама кошка так велика, а потому что снежный барс по снегам бегает, ему широкая лапа по природе положена.
- Алтай? – задумчиво пробормотала фея, – Из кашеева царства – да прямо на Алтай? Ну, бывает такое, не скрою. Места силы – они непредсказуемы. Если неизвестные. Значит, Алтай … Хм … Вот, значит, почему местные жители, выше определённого уровня, никогда в горы не ходят. А то появились современные теории: Алтай это путь в Шамбалу! А тут, значит, вот чего! Не Шамбала это, ох, не Шамбала. И что теперь делать будем?